пятница, 02 августа 2019
вторник, 19 июня 2018
Дорогие читатели!
Альманах рад приветствовать вас в светлое время Мидсаммера! Пусть жизнь каждого наполнится энергией роста трав, светом Соль, сияющей силой Фрейра и Фрейи и благой заботой Ньёрда! Пусть с вами будут мудрость и вдохновение Одина, Советчика в пути, и умение добиваться своего под негневным взором владык тинга ― Тюра и Форсети! Да хранят верных все боги и Тор, Защитник и Друг людей!
Радостного Мидсаммера всем!
Gleðilegt Miðsumar allir saman!
Ну а коллектив редакции с удовольствием представляет вам материал для размышлений и, может быть, дел, делится накопленным за полгода, прошедшие с момента выхода предыдущего номера, и благодарит за помощь и отзывчивость авторов, публицистов, литераторов, переводчиков, художников, чьё участие сделало этот номер живым и интересным. Благодарим и читателей за внимание, оно даёт нам силы продолжать работу, придаёт ей смысл.
Спасибо вам большое!
Þakka yður kærlega fyrir!
P.S. Астрономически летнее Солнцестояние приходится на 21 июня 10ч.07м. по Гринвичу (21 июня 13ч. 07м. по Москве). Это 8 лунный день, наступающий 21.06.2018 12:00 (Мск), растущая Луна, первая четверть.
vk.com/doc-32871188_467590570
Файл можно скачать и здесь www.liveinternet.ru/community/3949836/post43655...
Альманах рад приветствовать вас в светлое время Мидсаммера! Пусть жизнь каждого наполнится энергией роста трав, светом Соль, сияющей силой Фрейра и Фрейи и благой заботой Ньёрда! Пусть с вами будут мудрость и вдохновение Одина, Советчика в пути, и умение добиваться своего под негневным взором владык тинга ― Тюра и Форсети! Да хранят верных все боги и Тор, Защитник и Друг людей!
Радостного Мидсаммера всем!
Gleðilegt Miðsumar allir saman!
Ну а коллектив редакции с удовольствием представляет вам материал для размышлений и, может быть, дел, делится накопленным за полгода, прошедшие с момента выхода предыдущего номера, и благодарит за помощь и отзывчивость авторов, публицистов, литераторов, переводчиков, художников, чьё участие сделало этот номер живым и интересным. Благодарим и читателей за внимание, оно даёт нам силы продолжать работу, придаёт ей смысл.
Спасибо вам большое!
Þakka yður kærlega fyrir!
P.S. Астрономически летнее Солнцестояние приходится на 21 июня 10ч.07м. по Гринвичу (21 июня 13ч. 07м. по Москве). Это 8 лунный день, наступающий 21.06.2018 12:00 (Мск), растущая Луна, первая четверть.
vk.com/doc-32871188_467590570
Файл можно скачать и здесь www.liveinternet.ru/community/3949836/post43655...
понедельник, 19 сентября 2016
Вот он и вышел, двенадцатый номер альманаха. Вышел к Осеннему Равноденствию, празднику Урожая и в преддверии Зимних Ночей. Мир сейчас изобилен и радостен, и радостью этой готов поделиться — налитыми яблоками, тяжёлыми округлыми тыквами, и — не так наглядно, но зачастую весомо — плодами дел, что мы завершили летом. Делятся радостью и люди в своих блотах и обращениях к богам, и боги — освящая собранный урожай и посылая мудрость в его использовании. Рады поделиться своим опытом, размышлениями и находками и авторы альманаха. С Йоля 2011/2012 годов, когда вышел первый номер (и когда издание имело иной формат и иное имя) все мы, и читатели, и редакция, и Трот в целом, прошли немалый путь. Ещё больший нам предстоит, и всё зависит лишь от нас, от нашей готовности развиваться и умножать достигнутое. Но пока можно передохнуть, посидеть в последние тёплые дни золотой осени с новым номером, согласиться или поспорить с авторами, а то и увидеть за текстом новые возможности и новые дороги...
понедельник, 01 августа 2016
…свободная, равноправная мужчине, она выбирает, с кем ей жить и предаваться любви, она умеет сражаться и идет в набег вместе с викингами, стильная кольчужка облекает ее стан, меч в руке готов разить без пощады, и ледяной морской ветер развевает ее непокрытые волосы.… Так представляет себе большинство почтенной публики типичную скандинавскую женщину в эпоху викингов.
Конечно, этот будоражащий образ не имеет ничего общего с действительностью.
Бесспорно, скандинавская женщина в VIII-XI вв. имела более высокий статус, чем ее европейские сестры. Ее не принуждали сидеть на женской половине дома, наоборот, она была украшением мужского общества, с ней охотно вели беседы и прислушивались к ее советам. Но закон считался лишь с мужчиной, в чьей абсолютной власти она находилась, муж нес ответственность за ее проступки, и ему же она отдавалась для наказания. Сама женщина не имела почти никаких прав в обществе, она не могла продавать или покупать товары, часто отлучаться из дома, не могла решать судьбу своих дочерей, почти во всех областях Скандинавии она была лишена права наследства, и уж тем более ей не было дано распоряжаться своей личной свободой. Если женщина разводилась или оставалась вдовой, она переходила под опеку своих братьев или ближайших родственников. Отдельное ее существование в мужском мире было невозможным.
В первую очередь я хотела бы развеять уродливый миф о половой распущенности северян. По недомыслию это считается обязательным атрибутом темного языческого общества, в которое только христианство принесло луч света и мораль. Хотя еще в I веке Тацит писал о германских племенах: «У столь многолюдного народа прелюбодеяния крайне редки»! На протяжении столетий культ рода, приверженность к принятым законам и постоянная борьба за выживание выковали в древнескандинавском обществе поистине железные устои. Непорочность и супружеская верность почитались как первейшие добродетели.
До замужества девушки находились под присмотром отцов или опекунов, но, хотя они имели право выезжать в гости и общаться с мужчинами, личные шалости были непозволительны. По закону тот, кто дерзнул ухватить барышню за руку, поцеловать или даже посвятить ей любовную вису, должен был платить штраф оскорбленным родичам. Вообще девичья честь считалась честью всей семьи - соблазн или изнасилование влекли за собой кровную месть. В Landnamabok рассказывается о викинге Уни Гардарссоне - вместе с товарищами он зимовал у некоего Лейдольфа в Исландии и попутно соблазнил его дочь. Когда весной выяснилось, что она беременна, Уни пытался обманом избежать ответственности и уплыть в Швецию. Разъяренный отец догнал беглецов и изрубил со своими людьми.
Конечно, в сагах упоминается и о вспыхнувшей между юными сердцами любви, но такие истории редко заканчивались браком. Мужа выбирал отец или родственники, ориентируясь на благородство и состояние мужчины, чтобы супружество принесло семье могущество. В этих делах редко считались с девичьими предпочтениями. В Саге о Ньяле говорится о потрясающей красавице Халльгерд, которая противилась браку с Торвальдом, на что ее отец сказал: "Думаешь, я нарушу данное мною слово из-за твоей гордости? Если не согласишься по доброй воле, тебя заставят".
Поскольку опороченная девушка навлекала позор на весь род, особую важность имело соблюдение свадебных обрядов, законно передающих целомудренную невесту в руки супруга. Свадебный обряд был многоэтапен и состоял из сватовства – bónorð, покупки невесты – brúðkaup (на этой стадии договаривались о дарах и приданом), обручения – festar и непосредственно свадебного пира с последующей брачной ночью и утренним даром в награду за девственность. Девушка, выданная замуж с соблюдением всех этих формальностей, «купленная даром и словом», называлась óðalskona - брачной, законной женой, наделенной домашней властью и полномочиями. Ее будущие дети считались законнорожденными и имели право на óðal - земельную собственность, передающуюся строго по наследству. Если данный обряд был не соблюден, девушку сманили или похитили, то она считалась наложницей – frilla, независимо от ее происхождения и статуса. Касательно доступных женщин употребляли слова и погрубее – hóra, skækja – шлюха, потаскуха. Многоженство не поощрялось у викингов, да и не было нужно, поскольку наряду с законной женой хозяин дома мог держать несколько таких наложниц, обычно состоявших из военнопленных женщин или рабынь, которые расценивались как товар, наравне с мехами и моржовой костью. Со временем в Скандинавии развился особый институт наложничества: женщины более низкого происхождения становились наложницами знатных мужчин, что повышало их социальный статус, обычно им даже выделяли собственный двор. Дети наложниц были незаконнорожденными и не имели прав на наследство, если глава семьи вообще давал им возможность жить, а не распоряжался отнести новорожденных в лес (такая практика избавления от нежелательного потомства называлась útburðr – дословно «вынос»). Однако если ребенок подавал надежды и выделялся красотой и силой, отец проводил обряд введения в семью - ættleiðing - и наделял его имуществом.
Древние скандинавы в принципе не терпели грязи и блудливости, даже рабы были обязаны с позволения господина жениться на рабынях, а не путаться меж собой как попало.
Понятно, что в таких условиях о сексуальной свободе и речи быть не могло - если девушка поддавалась соблазну, она неизбежно втягивала в кровавую мясорубку своего любовника, его родичей и своих близких. В древней Швеции падшая девушка звалась miskunna kona fadhurs ok modhur - "женщина, зависящая от милости отца и матери", поскольку им было решать, простить ее или лишить прав честной дочери. А для замужней женщины быть пойманной с другим мужчиной означало полный крах в глазах семьи и общества, огласку и позор для всей родни. По закону, муж должен был сорвать с изменницы плащ, отрезать сзади половину платья и в таком виде выгнать со своего двора. И уж тем более никому из викингов и в голову бы не пришло предлагать свою жену другому мужчине.
Впрочем, суровая жизнь, протекавшая в постоянном труде, строгие семейные нравы и сдержанный характер северян изначально не способствовали разгару огненных страстей.
Женщина так же обладала правом на развод, что спасало ее и детей от дурного обращения. Сам по себе развод оскорблял родню обеих семей и служил поводом для распри, однако жены расторгали браки с частотой, возмущавших современников из других стран. После принятия христианства они лишились этой возможности.
Перейдем к следующему расхожему мифу - о северной воительнице. Обычно эта версия подкрепляется двумя аргументами: ведь есть песни о валькириях и есть захоронения, где женщины погребены с оружием. Воистину, немало копий сломано вокруг этого вопроса, но на сегодняшний день 99% исследователей опровергают существование обученных военному делу женщин, принимавших участие в походах и морских набегах. О валькириях можно говорить до бесконечности, но суть одна - пособницы перерождения павшего воина в эйнхерия и проводницы в Вальхаллу, они не имеют ничего общего с женщинами из плоти и крови. Важный момент - валькирии воплощают ярость битвы, жажду крови, исступление, с которым воины убивают друг друга, но сами они не сражаются! В Сагах о древних временах упоминаются воительница Хервёр и ее дочь, но этот материал, как и песни о валькириях, относится к седому древнескандинавскому эпосу и имеет мифологическую подоплеку. Адекватный взгляд «современника» отражен в скальдической поэзии и в родовых сагах, и в них нет намеков на существование женщин, которые сражались бы наравне с мужчиной. "Ты не лучше бабы способен владеть оружием!", - выговаривал некий Кетилль Раумюр своему ленивому сыну, и его слова подтверждают факт, что девочек не обучали военному мастерству.
Это не означает, что женщина была неспособна на убийство. Конечно, в крайнем случае она могла взяться за топор, защищая себя и домочадцев. В Саге о Гисли жена героя оборонялась вместе с ним от его врагов. Но чаще в противостоянии с грубой мужской силой выигрывала женская хитрость. Известен подвиг женщин в Верендском хераде, в Смоланде, куда в отсутствие конунга и его войска вторглись датчане: жительницы херада торжественно встретили вражескую дружину и устроили пиршество, а после, усыпив бдительность воинов пивом и ласковым приемом, устроили резню. Немногие выжившие датчане бежали с позором, а женщины Смоланда с тех пор получили множество привилегий, в том числе и право на наследство наравне с мужчинами. В память о женской отваге невесты этой области провожались под венец со всеми воинскими почестями.
К этой же традиции можно отнести редкие захоронения, где среди женских украшений обнаружены наконечники стрел или топоры. При этом само боевое облачение отсутствует, а на женских костях нет повреждений и переломов, характерных для сражавшихся мужчин. Вполне возможно, что эти женщины погибли, защищая себя или домашних. Не будем забывать, что могила больше отражает обычаи тогдашнего строя, нежели саму личность усопшего.
В конце концов, древние скандинавы уважали свою натуру – вот чему следует поучиться современному обществу. Вести себя неадекватно своему полу было делом немыслимым. Считалось, что такой девиант может и вовсе оказаться не человеком, а троллем или хюльдрой. Для мужчины было позором прослыть «мужем женовидным», а для женщины – вести себя мужеподобно. По исландским законам, мужчина даже мог расторгнуть брак с женщиной, если она носила штаны. «Такую женщину постигает та же кара, что и мужчину, который носит рубашку с таким большим вырезом, что видны соски, - и то, и другое - основание для развода», - говорится в Саге о людях из Лаксдаля. Так и произошло: женщина по имени Ауд осмелилась надеть этот предмет мужского гардероба, чем вызвала пересуды и получила прозвище Ауд Штаны. После такого ее муж Торд на тинге объявил о разводе.
Ратное дело, морской разбой, рыболовство, торговля, строительство кораблей, охота, законодательство были атрибутами мужского мира, внешнего мира. В ведении женщины был мир внутренний, тот, что заключался innan stokks, «за порогом», в одале. Замужняя женщина звалась húsfreyja – госпожа дома, и объемная связка ключей на поясе символизировала ее власть. Исключительно от нее зависело благосостояние дома, пока муж добывал богатство и славу в викингских походах. Она распоряжалась домочадцами и рабами, занималась производством продуктов и заготовками на зиму, заведовала полевыми работами и уходом за скотом, изготавливала домотканую одежду и полотна для разных нужд, вынашивала и воспитывала детей. Кроме того, она была искусна в медицине и магии, которая заключалась в рунах, заклинаниях – galdr и ворожбе – seidr. Чародейство и заговоры считались женским делом, хотя были и мужчины, занимавшиеся тем же ремеслом. Ведение обширного хозяйства в суровых условиях требовало от женщин рассудительности, дальновидности, хладнокровия, а иногда бесстрашия и решительности, от которых зависела жизнь. Характерно, что викинги не требовали мягкости и восточной покорности, наоборот, от жены ожидали разумных советов и твердой поддержки, она одна могла утихомирить гнев мужа, образумить его и, в конечном счете, повлиять на исход дела. Поэтому многие мужчины стремились заручиться поддержкой мудрых женщин, особенно при дворе вождей. Это не было пустяком, учитывая, насколько искусно тогдашние женщины подстрекали мужчин к убийству. Поводом могло послужить что угодно: от банальной женской неприязни и зависти до действительно серьезных оскорблений. Знатная исландка Гудрун подбила своих родичей на убийство Кьяртана, ее возлюбленного, который так и не посватался к ней, после чего ее выдали за другого. Всю жизнь она сожалела об этом: «Тому принесла я величайшее горе, кого я любила больше всех…». Воистину, женщинам не нужно было самим браться за оружие, когда одного только красноречия было достаточно, чтобы разжечь вражду между семьями и пролить кровь. Чаще всего именно сестры, матери и жены напоминали мужчинам о мести, о том, что нанесенные обиды могут быть примирены лишь кровопролитием, попрекали «женовидностью», ленью и трусостью, угрожали разводом и язвительными речами растравливали душу. Это вело к жестоким столкновениям, в которых гибло множество воинов, они также требовали отмщенья, и кровавый круг замыкался.
Характерной чертой скандинавских женщин являлась гордость, усиленная знатным происхождением, а исландки отличались своенравием. Немало заносчивых красавиц позволяли себе надменный тон с мужем или в открытую осыпали его бранью, если он вел себя недостойно. Бывало, мужчины в принципе не могли пойти против несокрушимой воли хозяйки. В Саге о людях из Лаксдаля женщина по имени Вигдис, узнав о подлом сговоре против ее родича, «подняла кошелек и ударила им Ингъяльда по носу так, что сразу же на землю потекла кровь. При этом она сказала ему много презрительных слов, а также что он никогда больше не получит этих денег, и велела ему убираться».
Для мужчины считалось недостойным ругаться с женщиной и бить ее, хотя в семейной жизни происходило всякое. Но, несмотря на свое подчиненное положение, женщины не спускали с рук обиды. В Саге о Ньяле есть яркий эпизод, когда Гуннар защищает свой дом от врагов и просит свою жену Халльгерд отрезать прядь ее длинных волос, чтобы заменить порванную тетиву на луке. На что она отвечает: «Теперь-то я отплачу тебе за ту незаслуженную пощечину! Что мне за дело до того, сколько времени ты можешь защищаться?». Гуннар вскоре пал от ран.
Но намного больше встречается примеров супружеской верности, когда жены отказывались спастись и погибали вместе с мужьями, всходили на погребальный костер вслед за супругом или угасали в короткое время «af harmi ok trega» - от скорби и печали.
Безусловно, по твердости духа скандинавские женщины не уступали своим воинственным мужчинам, но при этом не посягали на традиционно мужские занятия. Находясь в мужской воле они, тем не менее, обладали чувством собственного достоинства и пользовались почтением у своих грозных супругов, державших на тот момент в страхе Европу. В принципе, само устройство древнескандинавского общества способствовало взаимоуважению между людьми. И, конечно, всем этим мужчинам и женщинам была ведома ревность, любовь, верность, тоска и желание, о чем так лаконично отзываются саги.
Всем, кому кружат голову развратные и яростные воительницы в доспехах, насаживающие на копья тела врагов, стоит обратиться к древнекельтскому миру. Именно в дохристианской Ирландии женщины правили, участвовали в сражениях, принимали влиятельные решения касательно войн и в безжалостности не уступали мужчинам. Достаточно лишь вспомнить Боудикку, правительницу бриттского племени икенов, под предводительством которой были разгромлены 3 города, а над римским населением учинена жесточайшая расправа. Что же касается сексуальной свободы, то в ирландских законах встречаются около 9 вариантов сожительства мужчины и женщины (не говоря уже о многоженстве и праве первой ночи). В целом, женщина в кельтском языческом обществе занимала очень почетное место. Принятие христианства покончило с этой вольницей – наступило время патриархата.
Автор статьи - Siegreiche Zaertlichkeit
Конечно, этот будоражащий образ не имеет ничего общего с действительностью.
Бесспорно, скандинавская женщина в VIII-XI вв. имела более высокий статус, чем ее европейские сестры. Ее не принуждали сидеть на женской половине дома, наоборот, она была украшением мужского общества, с ней охотно вели беседы и прислушивались к ее советам. Но закон считался лишь с мужчиной, в чьей абсолютной власти она находилась, муж нес ответственность за ее проступки, и ему же она отдавалась для наказания. Сама женщина не имела почти никаких прав в обществе, она не могла продавать или покупать товары, часто отлучаться из дома, не могла решать судьбу своих дочерей, почти во всех областях Скандинавии она была лишена права наследства, и уж тем более ей не было дано распоряжаться своей личной свободой. Если женщина разводилась или оставалась вдовой, она переходила под опеку своих братьев или ближайших родственников. Отдельное ее существование в мужском мире было невозможным.
В первую очередь я хотела бы развеять уродливый миф о половой распущенности северян. По недомыслию это считается обязательным атрибутом темного языческого общества, в которое только христианство принесло луч света и мораль. Хотя еще в I веке Тацит писал о германских племенах: «У столь многолюдного народа прелюбодеяния крайне редки»! На протяжении столетий культ рода, приверженность к принятым законам и постоянная борьба за выживание выковали в древнескандинавском обществе поистине железные устои. Непорочность и супружеская верность почитались как первейшие добродетели.
До замужества девушки находились под присмотром отцов или опекунов, но, хотя они имели право выезжать в гости и общаться с мужчинами, личные шалости были непозволительны. По закону тот, кто дерзнул ухватить барышню за руку, поцеловать или даже посвятить ей любовную вису, должен был платить штраф оскорбленным родичам. Вообще девичья честь считалась честью всей семьи - соблазн или изнасилование влекли за собой кровную месть. В Landnamabok рассказывается о викинге Уни Гардарссоне - вместе с товарищами он зимовал у некоего Лейдольфа в Исландии и попутно соблазнил его дочь. Когда весной выяснилось, что она беременна, Уни пытался обманом избежать ответственности и уплыть в Швецию. Разъяренный отец догнал беглецов и изрубил со своими людьми.
Конечно, в сагах упоминается и о вспыхнувшей между юными сердцами любви, но такие истории редко заканчивались браком. Мужа выбирал отец или родственники, ориентируясь на благородство и состояние мужчины, чтобы супружество принесло семье могущество. В этих делах редко считались с девичьими предпочтениями. В Саге о Ньяле говорится о потрясающей красавице Халльгерд, которая противилась браку с Торвальдом, на что ее отец сказал: "Думаешь, я нарушу данное мною слово из-за твоей гордости? Если не согласишься по доброй воле, тебя заставят".
Поскольку опороченная девушка навлекала позор на весь род, особую важность имело соблюдение свадебных обрядов, законно передающих целомудренную невесту в руки супруга. Свадебный обряд был многоэтапен и состоял из сватовства – bónorð, покупки невесты – brúðkaup (на этой стадии договаривались о дарах и приданом), обручения – festar и непосредственно свадебного пира с последующей брачной ночью и утренним даром в награду за девственность. Девушка, выданная замуж с соблюдением всех этих формальностей, «купленная даром и словом», называлась óðalskona - брачной, законной женой, наделенной домашней властью и полномочиями. Ее будущие дети считались законнорожденными и имели право на óðal - земельную собственность, передающуюся строго по наследству. Если данный обряд был не соблюден, девушку сманили или похитили, то она считалась наложницей – frilla, независимо от ее происхождения и статуса. Касательно доступных женщин употребляли слова и погрубее – hóra, skækja – шлюха, потаскуха. Многоженство не поощрялось у викингов, да и не было нужно, поскольку наряду с законной женой хозяин дома мог держать несколько таких наложниц, обычно состоявших из военнопленных женщин или рабынь, которые расценивались как товар, наравне с мехами и моржовой костью. Со временем в Скандинавии развился особый институт наложничества: женщины более низкого происхождения становились наложницами знатных мужчин, что повышало их социальный статус, обычно им даже выделяли собственный двор. Дети наложниц были незаконнорожденными и не имели прав на наследство, если глава семьи вообще давал им возможность жить, а не распоряжался отнести новорожденных в лес (такая практика избавления от нежелательного потомства называлась útburðr – дословно «вынос»). Однако если ребенок подавал надежды и выделялся красотой и силой, отец проводил обряд введения в семью - ættleiðing - и наделял его имуществом.
Древние скандинавы в принципе не терпели грязи и блудливости, даже рабы были обязаны с позволения господина жениться на рабынях, а не путаться меж собой как попало.
Понятно, что в таких условиях о сексуальной свободе и речи быть не могло - если девушка поддавалась соблазну, она неизбежно втягивала в кровавую мясорубку своего любовника, его родичей и своих близких. В древней Швеции падшая девушка звалась miskunna kona fadhurs ok modhur - "женщина, зависящая от милости отца и матери", поскольку им было решать, простить ее или лишить прав честной дочери. А для замужней женщины быть пойманной с другим мужчиной означало полный крах в глазах семьи и общества, огласку и позор для всей родни. По закону, муж должен был сорвать с изменницы плащ, отрезать сзади половину платья и в таком виде выгнать со своего двора. И уж тем более никому из викингов и в голову бы не пришло предлагать свою жену другому мужчине.
Впрочем, суровая жизнь, протекавшая в постоянном труде, строгие семейные нравы и сдержанный характер северян изначально не способствовали разгару огненных страстей.
Женщина так же обладала правом на развод, что спасало ее и детей от дурного обращения. Сам по себе развод оскорблял родню обеих семей и служил поводом для распри, однако жены расторгали браки с частотой, возмущавших современников из других стран. После принятия христианства они лишились этой возможности.
Перейдем к следующему расхожему мифу - о северной воительнице. Обычно эта версия подкрепляется двумя аргументами: ведь есть песни о валькириях и есть захоронения, где женщины погребены с оружием. Воистину, немало копий сломано вокруг этого вопроса, но на сегодняшний день 99% исследователей опровергают существование обученных военному делу женщин, принимавших участие в походах и морских набегах. О валькириях можно говорить до бесконечности, но суть одна - пособницы перерождения павшего воина в эйнхерия и проводницы в Вальхаллу, они не имеют ничего общего с женщинами из плоти и крови. Важный момент - валькирии воплощают ярость битвы, жажду крови, исступление, с которым воины убивают друг друга, но сами они не сражаются! В Сагах о древних временах упоминаются воительница Хервёр и ее дочь, но этот материал, как и песни о валькириях, относится к седому древнескандинавскому эпосу и имеет мифологическую подоплеку. Адекватный взгляд «современника» отражен в скальдической поэзии и в родовых сагах, и в них нет намеков на существование женщин, которые сражались бы наравне с мужчиной. "Ты не лучше бабы способен владеть оружием!", - выговаривал некий Кетилль Раумюр своему ленивому сыну, и его слова подтверждают факт, что девочек не обучали военному мастерству.
Это не означает, что женщина была неспособна на убийство. Конечно, в крайнем случае она могла взяться за топор, защищая себя и домочадцев. В Саге о Гисли жена героя оборонялась вместе с ним от его врагов. Но чаще в противостоянии с грубой мужской силой выигрывала женская хитрость. Известен подвиг женщин в Верендском хераде, в Смоланде, куда в отсутствие конунга и его войска вторглись датчане: жительницы херада торжественно встретили вражескую дружину и устроили пиршество, а после, усыпив бдительность воинов пивом и ласковым приемом, устроили резню. Немногие выжившие датчане бежали с позором, а женщины Смоланда с тех пор получили множество привилегий, в том числе и право на наследство наравне с мужчинами. В память о женской отваге невесты этой области провожались под венец со всеми воинскими почестями.
К этой же традиции можно отнести редкие захоронения, где среди женских украшений обнаружены наконечники стрел или топоры. При этом само боевое облачение отсутствует, а на женских костях нет повреждений и переломов, характерных для сражавшихся мужчин. Вполне возможно, что эти женщины погибли, защищая себя или домашних. Не будем забывать, что могила больше отражает обычаи тогдашнего строя, нежели саму личность усопшего.
В конце концов, древние скандинавы уважали свою натуру – вот чему следует поучиться современному обществу. Вести себя неадекватно своему полу было делом немыслимым. Считалось, что такой девиант может и вовсе оказаться не человеком, а троллем или хюльдрой. Для мужчины было позором прослыть «мужем женовидным», а для женщины – вести себя мужеподобно. По исландским законам, мужчина даже мог расторгнуть брак с женщиной, если она носила штаны. «Такую женщину постигает та же кара, что и мужчину, который носит рубашку с таким большим вырезом, что видны соски, - и то, и другое - основание для развода», - говорится в Саге о людях из Лаксдаля. Так и произошло: женщина по имени Ауд осмелилась надеть этот предмет мужского гардероба, чем вызвала пересуды и получила прозвище Ауд Штаны. После такого ее муж Торд на тинге объявил о разводе.
Ратное дело, морской разбой, рыболовство, торговля, строительство кораблей, охота, законодательство были атрибутами мужского мира, внешнего мира. В ведении женщины был мир внутренний, тот, что заключался innan stokks, «за порогом», в одале. Замужняя женщина звалась húsfreyja – госпожа дома, и объемная связка ключей на поясе символизировала ее власть. Исключительно от нее зависело благосостояние дома, пока муж добывал богатство и славу в викингских походах. Она распоряжалась домочадцами и рабами, занималась производством продуктов и заготовками на зиму, заведовала полевыми работами и уходом за скотом, изготавливала домотканую одежду и полотна для разных нужд, вынашивала и воспитывала детей. Кроме того, она была искусна в медицине и магии, которая заключалась в рунах, заклинаниях – galdr и ворожбе – seidr. Чародейство и заговоры считались женским делом, хотя были и мужчины, занимавшиеся тем же ремеслом. Ведение обширного хозяйства в суровых условиях требовало от женщин рассудительности, дальновидности, хладнокровия, а иногда бесстрашия и решительности, от которых зависела жизнь. Характерно, что викинги не требовали мягкости и восточной покорности, наоборот, от жены ожидали разумных советов и твердой поддержки, она одна могла утихомирить гнев мужа, образумить его и, в конечном счете, повлиять на исход дела. Поэтому многие мужчины стремились заручиться поддержкой мудрых женщин, особенно при дворе вождей. Это не было пустяком, учитывая, насколько искусно тогдашние женщины подстрекали мужчин к убийству. Поводом могло послужить что угодно: от банальной женской неприязни и зависти до действительно серьезных оскорблений. Знатная исландка Гудрун подбила своих родичей на убийство Кьяртана, ее возлюбленного, который так и не посватался к ней, после чего ее выдали за другого. Всю жизнь она сожалела об этом: «Тому принесла я величайшее горе, кого я любила больше всех…». Воистину, женщинам не нужно было самим браться за оружие, когда одного только красноречия было достаточно, чтобы разжечь вражду между семьями и пролить кровь. Чаще всего именно сестры, матери и жены напоминали мужчинам о мести, о том, что нанесенные обиды могут быть примирены лишь кровопролитием, попрекали «женовидностью», ленью и трусостью, угрожали разводом и язвительными речами растравливали душу. Это вело к жестоким столкновениям, в которых гибло множество воинов, они также требовали отмщенья, и кровавый круг замыкался.
Характерной чертой скандинавских женщин являлась гордость, усиленная знатным происхождением, а исландки отличались своенравием. Немало заносчивых красавиц позволяли себе надменный тон с мужем или в открытую осыпали его бранью, если он вел себя недостойно. Бывало, мужчины в принципе не могли пойти против несокрушимой воли хозяйки. В Саге о людях из Лаксдаля женщина по имени Вигдис, узнав о подлом сговоре против ее родича, «подняла кошелек и ударила им Ингъяльда по носу так, что сразу же на землю потекла кровь. При этом она сказала ему много презрительных слов, а также что он никогда больше не получит этих денег, и велела ему убираться».
Для мужчины считалось недостойным ругаться с женщиной и бить ее, хотя в семейной жизни происходило всякое. Но, несмотря на свое подчиненное положение, женщины не спускали с рук обиды. В Саге о Ньяле есть яркий эпизод, когда Гуннар защищает свой дом от врагов и просит свою жену Халльгерд отрезать прядь ее длинных волос, чтобы заменить порванную тетиву на луке. На что она отвечает: «Теперь-то я отплачу тебе за ту незаслуженную пощечину! Что мне за дело до того, сколько времени ты можешь защищаться?». Гуннар вскоре пал от ран.
Но намного больше встречается примеров супружеской верности, когда жены отказывались спастись и погибали вместе с мужьями, всходили на погребальный костер вслед за супругом или угасали в короткое время «af harmi ok trega» - от скорби и печали.
Безусловно, по твердости духа скандинавские женщины не уступали своим воинственным мужчинам, но при этом не посягали на традиционно мужские занятия. Находясь в мужской воле они, тем не менее, обладали чувством собственного достоинства и пользовались почтением у своих грозных супругов, державших на тот момент в страхе Европу. В принципе, само устройство древнескандинавского общества способствовало взаимоуважению между людьми. И, конечно, всем этим мужчинам и женщинам была ведома ревность, любовь, верность, тоска и желание, о чем так лаконично отзываются саги.
Всем, кому кружат голову развратные и яростные воительницы в доспехах, насаживающие на копья тела врагов, стоит обратиться к древнекельтскому миру. Именно в дохристианской Ирландии женщины правили, участвовали в сражениях, принимали влиятельные решения касательно войн и в безжалостности не уступали мужчинам. Достаточно лишь вспомнить Боудикку, правительницу бриттского племени икенов, под предводительством которой были разгромлены 3 города, а над римским населением учинена жесточайшая расправа. Что же касается сексуальной свободы, то в ирландских законах встречаются около 9 вариантов сожительства мужчины и женщины (не говоря уже о многоженстве и праве первой ночи). В целом, женщина в кельтском языческом обществе занимала очень почетное место. Принятие христианства покончило с этой вольницей – наступило время патриархата.
Автор статьи - Siegreiche Zaertlichkeit
воскресенье, 31 июля 2016
У Оркнейских островов длинная и богатая история земледелия. В одно время золотые поля зерновых, раскинувшиеся на Оркни, были хорошо известны в Европе, в середине 16 века их описывали так: "Главный кормилец и поставщик зерна, продовольствия и масла южной земли"
Жители островов тысячелетиями работали на земле и вплоть до 19 века их методы и инструменты претерпели мало изменений.
Учитывая то, как много лет возделывались плодородные почвы островов, не удивительно, что большинство наших основных традиций "прочно укоренились в земле". Раз так, то большинство древних обычаев было связано с повседневной работой в поле.
В наши дни супермаркетов и прогрессивных земледельческих технологий так легко забыть, что плохой урожай означает голодную зиму и, вероятно, смерть.
Не удивительно, что большинство обрядов было направлено на то, чтобы обеспечить землю плодородием и богатым урожаем.
Традиционно кульминацией сельскохозяйственного года был благополучные сбор и заготовка урожая, но среди традиций Оркнейских островов есть такие, которые стоит рассмотреть до финального празднества.
Метание серпа
До того как в 20 веке начали использоваться машины для уборки урожая, одним из главных инструментов был серп, которой использовался для срезания зерновых. Серп вместе с плугом – самые древние сельскохозяйственные инструменты.
Одна из традиций, связанных с серпом, распространенная на всех Оркнейских островах называлась "метание серпа".
В этой "церемонии", когда последние колосья были срезаны, жнецы брали свои серпы за конец лезвия, а затем бросали за спину через плечо, повторяя такие слова:
Где буду я жить зимой,
Где буду я в весеннем лесу,
Где буду я в летних странствиях,
Где буду я сжинать урожай.
В зависимости от того, в какую сторону указывало лезвие упавшего серпа, в той стороне его хозяин в ближайшее время будет жить или найдет работу.
Дурная судьба ждала тех, чьи серпы воткнулись в землю. Это означало, что незадачливый хозяин такого серпа будет лежать на кладбище еще до того, как наступит время урожая следующего года.
Неудивительно, что со временем "метание серпа" превратилось в простую игру-соревнование, а подлинное значение обряда было забыто. Что же скрывается за этой традицией?
Можно предположить, что "метание серпа" часть древней церемонии, и, возможно, целью её было выбрать кого-то. В похожих традициях, которые существуют в Северной Европе, серпы метались в последние стоящие колосья.
Тот, кто срезал последние колосья, символически убивал духа урожая или ритуально его умерщвлял. Эта жертва должна была вернуть плодородие земле. В последствии эта традиция выродилась в разнообразные игры с участием "последнего человека".
Тени того обряда видны и в "метании серпа", ведь в конце концов, тот, чей серп указывал в землю тоже не ожидал, что умрет до следующего урожая.
Последний сноп.
Самые широко распространенные из всех традиций поры урожая связаны с "последним снопом". Во всей Северной Европе считалось, что "дух зерна" обитает в последнем снопе поля. На Британских Островах в каждом регионе есть свои вариации на эту тему.
Тем не менее, в них всех говорится, что тому, кто срезает последний сноп, грозит неудача. Срезание снопа означало убийство духа зерна, чтобы избежать этого жнецы бросали свои серпы в стог, пока последний колос не упадет, таким образом они снимали с себя прямую ответственность.
Здесь особенно интересно то, что если удавалось заметить, какой серп срезал последний колосок, убивал духа и тем самым завершал церемонию, то ему оказывали особое внимание.
Иногда это означало, что его хозяин удостоится лучшего места на праздничной церемонии, но чаще всего мужчину мучили и били в поле.
Такое обращение предполагает, что в ранние времена, возможно, это была жертва, чтобы вернуть жизненную силу духу земли в поля.
Это очень похоже на наказание или жертву, которой становится "последний человек" в других схожих обрядах.
Соломенная Бикко
Повсеместно на Оркнейских островах существовала традиция изготавливать из последнего снопа "собаку". Эта соломенная собака известна как "бикко", название произошло от древнескандинавского "bikkja", что означает "сука".
Бикко помещалась на самый верх гумна или на крышу одного из зданий фермы того фермера, который последним закончил собирать урожай. К тому времени, когда эта традиция была записана, от неё уже остались лишь пережитки.
Последний раз этот обряд проводился в 1920-х годах, но за дурачеством своих последних дней, истинное значение было глубоко скрыто в обычаях плодородия и урожая, которые распространены в Северной Европе.
Те, кто получаю удовольствия плетя бикко, давно забыли её истинное значение и лишь хотят подразнить, иногда очень грубо, того, кто последним собрал урожай. В некоторых записях упоминается, что бикко привязывали к тележке фермера, который последним пригонял домой своих овец.
И хотя ранние антиквары и фольклористы записали традиции, связанные с бикко, все равно ряд вопросов остался. Как она выглядела? Как её делали? Почему она женского пола? Что она олицетворяла?
Возможно, что бикко, это отражение скандинавской традиции помещать пучок соломы на крышу, чтобы защититься от вредоносного влияния троллей.
Но похожие обряды можно найти в разных регионах, где из соломы в пору урожая делают гусей, лошадей и даже женщин, поэтому более вероятно, что бикко изначально была символом плодородия - духом зерна.
Идея, что дух зерна живет среди хлебных злаков широко распространена по всей Европе и за её пределами. После того как урожай собран, он остается бездомным, это отражено в последнем снопе. Это объясняет особое отношение к последнему снопу, из которого изготавливали своего рода вместилище для духа, чтобы он мог в нем переждать зиму.
Однако все еще остается много вопросов.
Было ли некое обязательство присматривать за соломенной куклой, в которой жил дух зимой? Приходилось ли это делать человеку, срезавшему последний сноп? И единожды ли он выполнял свои обязанности?
Соломенные фигуры и проделки "последнего человека"
В традиции, записанной на острове Роусэй, место бикко занимала сплетенная из соломы фигура человека, которую помещали в дом жнеца, срезавшего последний сноп и завершившего сбор урожая.
Во всех вариантах "последний" получал, сам не желая того, соломенную фигуру. Я предполагаю, что эта кукла была вместилищем духа зерна. Если так, то этот человек был избран с особой целью.
Изготовление разных фигурок из соломы в пору урожая распространено не только на Оркнейских островах, но по всей Британии и Европе. С той лишь разницей, что везде получить такую фигурку было счастливым знаком удачи и здоровья, а на Оркни такой подарок рассматривался как оскорбление.
Сходным образом на Оркни когда-то обменивались маленькими соломенными фигурками, известными как "узлы урожая". Считалось, что если в мысок ботинка хозяина подложить этот узел, то он подарит жнецам бутылку виски.
Согласно записям оркнейского антиквара Эрнеста Марвика, в некоторых местах узлы урожая считались символом плодородия, к несчастью, точного значения оркнейских узлов он не знал.
Баннок урожая
Когда урожай был собран, зерна из последнего снопа использовались для приготовления пресных лепешек, баннока, - это традиция сохранялась на маленьком острове Гэйрсэй до 1920-х годов.
На Гэйрсэйе традиция печь лепешку, похоже, слилась с обрядами "последнего человека". В результате, того, кто приносил последний сноп, хватали его коллеги и хлестали его пучком колосьев (стороной без зерен) по голым ягодицам. В то же время баннок выносили из фермерского дома, а мужчину оттаскивали на двадцать пять шагов от остальных работников.
Хозяин фермы вручал ему баннок и командовал бежать. Как только приказ был отдан, остальные работники бросались в погоню за беззащитным жнецом с лепешкой. Если ему повезло, и он смог убежать от толпы, то ему разрешалось присесть и съесть баннок. А если нет, то преследователи вырывали лепешку из его рук и разом съедали.
Другая вариация такого преследования была на Уэстрэе. "Последний", кто принес сноп, должен был бежать на гумно, взобраться на вершину самого большого стога, а его преследователи пытались его поймать и помешать залезть на стог. В случае, если его ловили, то мужчину раздевали догола и измазывали патокой. Если ему удавалось залезть на стог, то ему дарили баннок и, иногда, бутылочку эля.
Последний стог не всегда использовали для приготовления пищи людям, часто его вручали лучшему домашнему скоту. Как правило, это были животные хозяина. Здесь опять можно увидеть идею, что жизнь духа зерна переходит хозяину последнего снопа.
Ритуальная лепешка и жертвоприношение
Мотив "ритуального баннока" широко распространен на Британских островах. В большинстве случаев её использовали в качестве средства выбора. Один сегмент лепешки был помечен, а собравшиеся доставали куски баннока из мешка.
Избранным был тот, кто вытащит помеченный кусок. Эта тема была широко представлена в книге Энн Росс "Жизнь и Смерть Принца Друида".
Если мы снова обратимся к идее, что "последний человек" на Оркнейских островах, возможно, символически приносился в жертву, тогда потребление лепешки из последнего снопа (или из первого на некоторых островах), означало, что человек, съевший её, получает жизненную силу духа зерна, которая перешла в лепешку.
Таким образом, "выигравший" игру с банноком, принесенный в жертву, помогает духу зерна вернуться в землю.
Подношение природе
Интересный обряд был записан на острове Роусэй, который дает намек на раннюю традицию оставлять приношения природе. Согласно этой записи в некоторых районах до начала двадцатого века маленький кусок поля, которые сжинали последним, оставляли несрезанным для "птиц воздуха".
Цель этой практики достаточно очевидна, но мне хотелось бы знать, был ли это альтернативный способ избежать ответственности за последний сжатый сноп и смерть духа зерна.
Урожай дома и большой ужин
Как только тяжкий труд по сбору урожая завершен, начинаются обязательные празднования. Изначально это был общий праздник, который называли "Большой Ужин", а в более поздние времена он был замещен празднованиями "Урожай Дома".
Однако оркнейский антиквар Эрнест Марвик предположил, что ужин был не "Большой", а в честь св. Михаила. В пользу этой теории говорит и то, что на ужин забивали барана, а в скандинавских странах на праздновании Майклмасса также готовили барана и раздавали рабочим.
Каким бы ни было происхождение, со временем второй термин стал более распространен. И до сих пор на всех островах проводят свои празднования в честь удачного сбора урожая.
Sigurd Towrie
Перевод Linnen 2012
Жители островов тысячелетиями работали на земле и вплоть до 19 века их методы и инструменты претерпели мало изменений.
Учитывая то, как много лет возделывались плодородные почвы островов, не удивительно, что большинство наших основных традиций "прочно укоренились в земле". Раз так, то большинство древних обычаев было связано с повседневной работой в поле.
В наши дни супермаркетов и прогрессивных земледельческих технологий так легко забыть, что плохой урожай означает голодную зиму и, вероятно, смерть.
Не удивительно, что большинство обрядов было направлено на то, чтобы обеспечить землю плодородием и богатым урожаем.
Традиционно кульминацией сельскохозяйственного года был благополучные сбор и заготовка урожая, но среди традиций Оркнейских островов есть такие, которые стоит рассмотреть до финального празднества.
Метание серпа
До того как в 20 веке начали использоваться машины для уборки урожая, одним из главных инструментов был серп, которой использовался для срезания зерновых. Серп вместе с плугом – самые древние сельскохозяйственные инструменты.
Одна из традиций, связанных с серпом, распространенная на всех Оркнейских островах называлась "метание серпа".
В этой "церемонии", когда последние колосья были срезаны, жнецы брали свои серпы за конец лезвия, а затем бросали за спину через плечо, повторяя такие слова:
Где буду я жить зимой,
Где буду я в весеннем лесу,
Где буду я в летних странствиях,
Где буду я сжинать урожай.
В зависимости от того, в какую сторону указывало лезвие упавшего серпа, в той стороне его хозяин в ближайшее время будет жить или найдет работу.
Дурная судьба ждала тех, чьи серпы воткнулись в землю. Это означало, что незадачливый хозяин такого серпа будет лежать на кладбище еще до того, как наступит время урожая следующего года.
Неудивительно, что со временем "метание серпа" превратилось в простую игру-соревнование, а подлинное значение обряда было забыто. Что же скрывается за этой традицией?
Можно предположить, что "метание серпа" часть древней церемонии, и, возможно, целью её было выбрать кого-то. В похожих традициях, которые существуют в Северной Европе, серпы метались в последние стоящие колосья.
Тот, кто срезал последние колосья, символически убивал духа урожая или ритуально его умерщвлял. Эта жертва должна была вернуть плодородие земле. В последствии эта традиция выродилась в разнообразные игры с участием "последнего человека".
Тени того обряда видны и в "метании серпа", ведь в конце концов, тот, чей серп указывал в землю тоже не ожидал, что умрет до следующего урожая.
Последний сноп.
Самые широко распространенные из всех традиций поры урожая связаны с "последним снопом". Во всей Северной Европе считалось, что "дух зерна" обитает в последнем снопе поля. На Британских Островах в каждом регионе есть свои вариации на эту тему.
Тем не менее, в них всех говорится, что тому, кто срезает последний сноп, грозит неудача. Срезание снопа означало убийство духа зерна, чтобы избежать этого жнецы бросали свои серпы в стог, пока последний колос не упадет, таким образом они снимали с себя прямую ответственность.
Здесь особенно интересно то, что если удавалось заметить, какой серп срезал последний колосок, убивал духа и тем самым завершал церемонию, то ему оказывали особое внимание.
Иногда это означало, что его хозяин удостоится лучшего места на праздничной церемонии, но чаще всего мужчину мучили и били в поле.
Такое обращение предполагает, что в ранние времена, возможно, это была жертва, чтобы вернуть жизненную силу духу земли в поля.
Это очень похоже на наказание или жертву, которой становится "последний человек" в других схожих обрядах.
Соломенная Бикко
Повсеместно на Оркнейских островах существовала традиция изготавливать из последнего снопа "собаку". Эта соломенная собака известна как "бикко", название произошло от древнескандинавского "bikkja", что означает "сука".
Бикко помещалась на самый верх гумна или на крышу одного из зданий фермы того фермера, который последним закончил собирать урожай. К тому времени, когда эта традиция была записана, от неё уже остались лишь пережитки.
Последний раз этот обряд проводился в 1920-х годах, но за дурачеством своих последних дней, истинное значение было глубоко скрыто в обычаях плодородия и урожая, которые распространены в Северной Европе.
Те, кто получаю удовольствия плетя бикко, давно забыли её истинное значение и лишь хотят подразнить, иногда очень грубо, того, кто последним собрал урожай. В некоторых записях упоминается, что бикко привязывали к тележке фермера, который последним пригонял домой своих овец.
И хотя ранние антиквары и фольклористы записали традиции, связанные с бикко, все равно ряд вопросов остался. Как она выглядела? Как её делали? Почему она женского пола? Что она олицетворяла?
Возможно, что бикко, это отражение скандинавской традиции помещать пучок соломы на крышу, чтобы защититься от вредоносного влияния троллей.
Но похожие обряды можно найти в разных регионах, где из соломы в пору урожая делают гусей, лошадей и даже женщин, поэтому более вероятно, что бикко изначально была символом плодородия - духом зерна.
Идея, что дух зерна живет среди хлебных злаков широко распространена по всей Европе и за её пределами. После того как урожай собран, он остается бездомным, это отражено в последнем снопе. Это объясняет особое отношение к последнему снопу, из которого изготавливали своего рода вместилище для духа, чтобы он мог в нем переждать зиму.
Однако все еще остается много вопросов.
Было ли некое обязательство присматривать за соломенной куклой, в которой жил дух зимой? Приходилось ли это делать человеку, срезавшему последний сноп? И единожды ли он выполнял свои обязанности?
Соломенные фигуры и проделки "последнего человека"
В традиции, записанной на острове Роусэй, место бикко занимала сплетенная из соломы фигура человека, которую помещали в дом жнеца, срезавшего последний сноп и завершившего сбор урожая.
Во всех вариантах "последний" получал, сам не желая того, соломенную фигуру. Я предполагаю, что эта кукла была вместилищем духа зерна. Если так, то этот человек был избран с особой целью.
Изготовление разных фигурок из соломы в пору урожая распространено не только на Оркнейских островах, но по всей Британии и Европе. С той лишь разницей, что везде получить такую фигурку было счастливым знаком удачи и здоровья, а на Оркни такой подарок рассматривался как оскорбление.
Сходным образом на Оркни когда-то обменивались маленькими соломенными фигурками, известными как "узлы урожая". Считалось, что если в мысок ботинка хозяина подложить этот узел, то он подарит жнецам бутылку виски.
Согласно записям оркнейского антиквара Эрнеста Марвика, в некоторых местах узлы урожая считались символом плодородия, к несчастью, точного значения оркнейских узлов он не знал.
Баннок урожая
Когда урожай был собран, зерна из последнего снопа использовались для приготовления пресных лепешек, баннока, - это традиция сохранялась на маленьком острове Гэйрсэй до 1920-х годов.
На Гэйрсэйе традиция печь лепешку, похоже, слилась с обрядами "последнего человека". В результате, того, кто приносил последний сноп, хватали его коллеги и хлестали его пучком колосьев (стороной без зерен) по голым ягодицам. В то же время баннок выносили из фермерского дома, а мужчину оттаскивали на двадцать пять шагов от остальных работников.
Хозяин фермы вручал ему баннок и командовал бежать. Как только приказ был отдан, остальные работники бросались в погоню за беззащитным жнецом с лепешкой. Если ему повезло, и он смог убежать от толпы, то ему разрешалось присесть и съесть баннок. А если нет, то преследователи вырывали лепешку из его рук и разом съедали.
Другая вариация такого преследования была на Уэстрэе. "Последний", кто принес сноп, должен был бежать на гумно, взобраться на вершину самого большого стога, а его преследователи пытались его поймать и помешать залезть на стог. В случае, если его ловили, то мужчину раздевали догола и измазывали патокой. Если ему удавалось залезть на стог, то ему дарили баннок и, иногда, бутылочку эля.
Последний стог не всегда использовали для приготовления пищи людям, часто его вручали лучшему домашнему скоту. Как правило, это были животные хозяина. Здесь опять можно увидеть идею, что жизнь духа зерна переходит хозяину последнего снопа.
Ритуальная лепешка и жертвоприношение
Мотив "ритуального баннока" широко распространен на Британских островах. В большинстве случаев её использовали в качестве средства выбора. Один сегмент лепешки был помечен, а собравшиеся доставали куски баннока из мешка.
Избранным был тот, кто вытащит помеченный кусок. Эта тема была широко представлена в книге Энн Росс "Жизнь и Смерть Принца Друида".
Если мы снова обратимся к идее, что "последний человек" на Оркнейских островах, возможно, символически приносился в жертву, тогда потребление лепешки из последнего снопа (или из первого на некоторых островах), означало, что человек, съевший её, получает жизненную силу духа зерна, которая перешла в лепешку.
Таким образом, "выигравший" игру с банноком, принесенный в жертву, помогает духу зерна вернуться в землю.
Подношение природе
Интересный обряд был записан на острове Роусэй, который дает намек на раннюю традицию оставлять приношения природе. Согласно этой записи в некоторых районах до начала двадцатого века маленький кусок поля, которые сжинали последним, оставляли несрезанным для "птиц воздуха".
Цель этой практики достаточно очевидна, но мне хотелось бы знать, был ли это альтернативный способ избежать ответственности за последний сжатый сноп и смерть духа зерна.
Урожай дома и большой ужин
Как только тяжкий труд по сбору урожая завершен, начинаются обязательные празднования. Изначально это был общий праздник, который называли "Большой Ужин", а в более поздние времена он был замещен празднованиями "Урожай Дома".
Однако оркнейский антиквар Эрнест Марвик предположил, что ужин был не "Большой", а в честь св. Михаила. В пользу этой теории говорит и то, что на ужин забивали барана, а в скандинавских странах на праздновании Майклмасса также готовили барана и раздавали рабочим.
Каким бы ни было происхождение, со временем второй термин стал более распространен. И до сих пор на всех островах проводят свои празднования в честь удачного сбора урожая.
Sigurd Towrie
Перевод Linnen 2012
понедельник, 17 августа 2015
Вышел новый юбилейный номер Журнала Сага. Обложка десятого выпуска альманаха встречает читателей лукавой улыбкой Локи — такого, каким видит его замечательная художница Sceith Ailm. Многогранный и притягательный образ ещё не раз встретится гостям нашей заводи печатных страниц. Явно — в серьёзных статьях и в художественном творчестве, что посвящены непосредственно побратиму Одина. В виде повода для нравоучений от бесчувственных и лишенных юмора людей (да, есть среди авторов и такие!). Тень сына Лаувейи мелькнёт за шуткой-загадкой выбранных для номера фрагментах исландских саг. Кстати, надо отметить, что оба отрывка публикуются на русском языке впервые. А кому-то, возможно, припомнится при чтении доброго (для кого-то может и спорного) совета по поводу жертвоприношений.. И, можете не сомневаться, что при подготовке выпуска редакция не раз почувствовала руку Насмешника...как, собственно, происходит у нас каждый раз при подготовке выпуска.
Что получилось — судить Вам. Редакция же лишь старалась сделать свою работу как можно лучше. Благодаря и вопреки участию Помощника-Губителя — одновременно.
vk.com/saga_journal
Что получилось — судить Вам. Редакция же лишь старалась сделать свою работу как можно лучше. Благодаря и вопреки участию Помощника-Губителя — одновременно.
vk.com/saga_journal
четверг, 04 сентября 2014
среда, 02 января 2013
Скальдические стихи и исландские королевские саги сохранили уникальную информацию о пребывании на Руси четырех норвежских конунгов: Олава Трюггвасона (в 977–986 гг.), Олава Харальдссона (в 1029 г.), Магнуса Олавссона (с 1029 по 1035 г.) и Харальда Сигурдарсона (в начале 1030-х и в 1043– 1044 гг.). Уникальность ее определяется тем, что русские источники, знающие скандинавов на Руси, не называют имен норвежских конунгов, находившихся здесь на службе, и не упоминают воспитывавшихся здесь сыновей конунгов.
Жизнь норвежских конунгов на Руси описывается в сагах предельно лаконично, одной-двумя общими фразами. Совершенно очевиден недостаток конкретной информации, равно как и тенденция авторов саг к преувеличению роли знатного скандинава на Руси. И все же факт их присутствия на Руси, вопреки молчанию русских источников, очевиден.
Основанием для такого утверждения служат скупые по содержанию, но несущие достоверную фактическую информацию стихи скальдов: Олав Трюггвасон, по свидетельству скальда, «обагрил свой острый меч... на востоке в Гардах (на Руси. – Т. Д.)» (сочинено в 996 г.); Олав Харальдссон «в Гардах избавил... от страданий (?) Вальдамара» (1014–1015 гг.); ему, сообщает скальд, «пришлось посетить Гарды» (ок. 1050 г.); Магнус Олавссон назван в одной из вис «юным конунгом с востока из Гардов» (1031–гг.); скальды рассказывают, как Кальв Арнасон «указал... рьяному в битве Магнусу путь из Гардов в его страну» (ок. 1050 г.) и как Магнус, которому «не сравнялось и одиннадцати лет... снарядил великолепный боевой корабль из Гардов» (ок. 1047 г.); Харальд Сигурдарсон, подтверждает скальд, «провел... год на востоке в Гардах» (XI в.), да и сам посвятил «Висы радости» (ок. 1040 г.) «девушке в Гардах» – дочери Ярослава Мудрого Елизавете, на которой он и женился («взял себе ту жену, какую он хотел», ок. 1067 г.); а корабль его, направлявшийся в Норвегию, «резал море с востока из Гардов» (ок. 1065 г.).
Один из четырех норвежских конунгов был женат на русской принцессе. Через год после битвы при Стикластадире (1030), в которой погиб Олав Харальдссон, его сводный брат Харальд Сигурдарсон отправился, как сообщает Снорри Стурлусон в «Круге земном», «на восток в Гардарики к конунгу Ярицлейву», т.е. на Русь к князю Ярославу Мудрому. Снорри далее рассказывает, что «конунг Ярицлейв хорошо принял Харальда и его людей... Харальд оставался в Гардарики несколько зим и ездил по всему Аустрвегу («Восточному пути». – Т. Д.). Затем отправился он в путь в Грикланд (Грецию. – Т. Д.), и было у него много войска. Держал он тогда путь в Миклагард (Константинополь. – Т. Д.)» (Snorri Sturluson: XXVIII. 69–70). Причина отъезда Харальда в Византию объясняется в своде саг «Гнилая кожа». Здесь говорится, что «у конунга Ярицлейва и княгини Ингигерд была дочь, которая звалась Элисабет, норманны называют ее Эллисив. Тогда возникает у Харальда желание вступить с ней в брак, и сказал он им, что он известен им своими предками, прекрасными родичами, которые у него есть, а также своими поступками, которые могли им тогда быть известны, и сказал, что нет ничего невероятного в том, что его слава еще может увеличиться». Ярослав ответил, что не может отдать дочь чужеземцу, у которого нет государства и который недостаточно богат для выкупа невесты, но при этом не отверг его предложения (Morkinskinna: 58–59).
Именно после этого разговора Харальд отправился прочь, добрался до Константинополя и провел там примерно десять лет (ок. 1034–1043) на службе у византийского императора. Вернувшись на Русь, Харальд взял то золото, которое он посылал из Миклагарда на хранение к Ярицлейву. Кроме того, во всех сводах сообщается, что в ту зиму «Ярицлейв отдал Харальду в жены свою дочь» (Morkinskinna: 87). Эти слова саги подтверждаются ссылкой на строфу исландского скальда Стува Слепого. О том же браке говорит и Адам Бременский: «Харольд, вернувшись из Греции, взял в жены дочь короля Руции Герцлефа» (Adam: Lib. III. Cap. 13. Schol. 62). Весной, сообщают саги со ссылкой на скальда Вальгарда из Веллы, Харальд отправился из Хольмгарда через Альдейгьюборг в Швецию. В исландских анналах читаем: «1045. Харальд Сигурдарсон прибыл в Швецию» (Islandske annaler: 17, 58, 108, 317). На этом основании можем сделать вывод, что брачный союз Харальда и Елизаветы Ярославны был заключен около 1044 г.
Сведения древнескандинавских источников о матримониальных связях русской княжеской династии со скандинавскими дворами в XI – первой половине XII в. уникальны в том смысле, что ни один из них не упоминается в древнерусских источниках. Информация о браках 1) Ярослава Мудрого (Ярицлейва саг) и Ингигерд, дочери Олава Шведского (1019 г.), 2) их дочери Елизаветы (Эллисив) и норвежского конунга Харальда Сигурдарсона (ок. 1044 г.), 3) внука Ярослава Мудрого, Владимира Всеволодовича Мономаха, и Гиды, дочери Харальда Английского (ок. 1074–1075 гг.), 4) сына Мономаха, Мстислава (по сагам – Харальда), и Кристин (по Новгородской первой летописи – Крестины), дочери Инги Стейнкельссона, шведского конунга (ок. 1095 г.), 5–6) дочери Мстислава, Маль(м)фрид, и норвежского конунга Сигурда Крестоносца (ок. 1111 г.), а затем – датского конунга Эйрика Эймуна (1133 г.), 7) другой дочери Мстислава, Ингибьёрг (или Энгильборг), и датского конунга Кнута Лаварда (ок. 1117 г.), 8) их сына, Вальдемара Датского, и Софии, дочери минского князя Володаря Глебовича (1154 г.) содержится в целом ряде исландских королевских саг, а также в «Деяниях архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского и в нескольких средневековых датских источниках («Деяниях датчан» Саксона Грамматика, Датских Бартолианских анналах).
Автор: Татьяна Джаксон
Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В
Взято у Хлорциана
Жизнь норвежских конунгов на Руси описывается в сагах предельно лаконично, одной-двумя общими фразами. Совершенно очевиден недостаток конкретной информации, равно как и тенденция авторов саг к преувеличению роли знатного скандинава на Руси. И все же факт их присутствия на Руси, вопреки молчанию русских источников, очевиден.
Основанием для такого утверждения служат скупые по содержанию, но несущие достоверную фактическую информацию стихи скальдов: Олав Трюггвасон, по свидетельству скальда, «обагрил свой острый меч... на востоке в Гардах (на Руси. – Т. Д.)» (сочинено в 996 г.); Олав Харальдссон «в Гардах избавил... от страданий (?) Вальдамара» (1014–1015 гг.); ему, сообщает скальд, «пришлось посетить Гарды» (ок. 1050 г.); Магнус Олавссон назван в одной из вис «юным конунгом с востока из Гардов» (1031–гг.); скальды рассказывают, как Кальв Арнасон «указал... рьяному в битве Магнусу путь из Гардов в его страну» (ок. 1050 г.) и как Магнус, которому «не сравнялось и одиннадцати лет... снарядил великолепный боевой корабль из Гардов» (ок. 1047 г.); Харальд Сигурдарсон, подтверждает скальд, «провел... год на востоке в Гардах» (XI в.), да и сам посвятил «Висы радости» (ок. 1040 г.) «девушке в Гардах» – дочери Ярослава Мудрого Елизавете, на которой он и женился («взял себе ту жену, какую он хотел», ок. 1067 г.); а корабль его, направлявшийся в Норвегию, «резал море с востока из Гардов» (ок. 1065 г.).
Один из четырех норвежских конунгов был женат на русской принцессе. Через год после битвы при Стикластадире (1030), в которой погиб Олав Харальдссон, его сводный брат Харальд Сигурдарсон отправился, как сообщает Снорри Стурлусон в «Круге земном», «на восток в Гардарики к конунгу Ярицлейву», т.е. на Русь к князю Ярославу Мудрому. Снорри далее рассказывает, что «конунг Ярицлейв хорошо принял Харальда и его людей... Харальд оставался в Гардарики несколько зим и ездил по всему Аустрвегу («Восточному пути». – Т. Д.). Затем отправился он в путь в Грикланд (Грецию. – Т. Д.), и было у него много войска. Держал он тогда путь в Миклагард (Константинополь. – Т. Д.)» (Snorri Sturluson: XXVIII. 69–70). Причина отъезда Харальда в Византию объясняется в своде саг «Гнилая кожа». Здесь говорится, что «у конунга Ярицлейва и княгини Ингигерд была дочь, которая звалась Элисабет, норманны называют ее Эллисив. Тогда возникает у Харальда желание вступить с ней в брак, и сказал он им, что он известен им своими предками, прекрасными родичами, которые у него есть, а также своими поступками, которые могли им тогда быть известны, и сказал, что нет ничего невероятного в том, что его слава еще может увеличиться». Ярослав ответил, что не может отдать дочь чужеземцу, у которого нет государства и который недостаточно богат для выкупа невесты, но при этом не отверг его предложения (Morkinskinna: 58–59).
Именно после этого разговора Харальд отправился прочь, добрался до Константинополя и провел там примерно десять лет (ок. 1034–1043) на службе у византийского императора. Вернувшись на Русь, Харальд взял то золото, которое он посылал из Миклагарда на хранение к Ярицлейву. Кроме того, во всех сводах сообщается, что в ту зиму «Ярицлейв отдал Харальду в жены свою дочь» (Morkinskinna: 87). Эти слова саги подтверждаются ссылкой на строфу исландского скальда Стува Слепого. О том же браке говорит и Адам Бременский: «Харольд, вернувшись из Греции, взял в жены дочь короля Руции Герцлефа» (Adam: Lib. III. Cap. 13. Schol. 62). Весной, сообщают саги со ссылкой на скальда Вальгарда из Веллы, Харальд отправился из Хольмгарда через Альдейгьюборг в Швецию. В исландских анналах читаем: «1045. Харальд Сигурдарсон прибыл в Швецию» (Islandske annaler: 17, 58, 108, 317). На этом основании можем сделать вывод, что брачный союз Харальда и Елизаветы Ярославны был заключен около 1044 г.
Сведения древнескандинавских источников о матримониальных связях русской княжеской династии со скандинавскими дворами в XI – первой половине XII в. уникальны в том смысле, что ни один из них не упоминается в древнерусских источниках. Информация о браках 1) Ярослава Мудрого (Ярицлейва саг) и Ингигерд, дочери Олава Шведского (1019 г.), 2) их дочери Елизаветы (Эллисив) и норвежского конунга Харальда Сигурдарсона (ок. 1044 г.), 3) внука Ярослава Мудрого, Владимира Всеволодовича Мономаха, и Гиды, дочери Харальда Английского (ок. 1074–1075 гг.), 4) сына Мономаха, Мстислава (по сагам – Харальда), и Кристин (по Новгородской первой летописи – Крестины), дочери Инги Стейнкельссона, шведского конунга (ок. 1095 г.), 5–6) дочери Мстислава, Маль(м)фрид, и норвежского конунга Сигурда Крестоносца (ок. 1111 г.), а затем – датского конунга Эйрика Эймуна (1133 г.), 7) другой дочери Мстислава, Ингибьёрг (или Энгильборг), и датского конунга Кнута Лаварда (ок. 1117 г.), 8) их сына, Вальдемара Датского, и Софии, дочери минского князя Володаря Глебовича (1154 г.) содержится в целом ряде исландских королевских саг, а также в «Деяниях архиепископов гамбургской церкви» Адама Бременского и в нескольких средневековых датских источниках («Деяниях датчан» Саксона Грамматика, Датских Бартолианских анналах).
Автор: Татьяна Джаксон
Опубликовано: БНИЦ/Шпилькин С.В
Взято у Хлорциана
среда, 26 декабря 2012
Перевод главы "Культ змея в Европе" книги Джона Батерста Дина /John Bathurst Deane "Культ змея". Продолжение..
Оригинал:
www.sacred-texts.com/etc/wos/wos06.htm
2. Скандинавия. Вторым величайшим этносом Европы были скандинавы, обитали они в местности, которую сейчас занимают лапландцы, финны, норвежцы, шведы и датчане. Им были родственным вандалы и лангобарды, не только кровными связями, но и религией. Они были приверженцами культа змея; и некоторые из них сохранили в своей традиционной мифологии довольно явные отголоски грехопадения человека
Олаф Магнус сообщает(115), что домашние змеи считались на крайнем севере Европы духами-хранителями дома (пенатами); их кормили молоком коровы или овцы вместе с детьми. Они свободно перемещались в жилищах, и причинить им вред считалось самым ужасным проступком.
Из офитов севера самыми выдающимися были датчане, которые изобразили священного дракона на королевском штандарте. Понтано (116), когда пишет об этом, выражается следующим образом:
HincrigidosSclavoseffertpernicibusalis,
Et loco propugnat sanguinolenta DRACO.
(прим пер. - «этих крепких славян несет на быстрых крыльях кровожадный дракон и сражается» лат.).
Штандарт с драконом унесли их собратья-грабители норманны во Францию; там долго он был знаком норманнского герцога. Дю Френ цитирует устав, который гарантирует одному из членов семейства Бертран право носить «штандарт с драконом»
Но это обычай, который повсеместно можно наблюдать у офитов, не отличил бы исключительно датчан как тех, кто поклонялся священному змею, если бы не был найден примитивный сосуд их первобытного культа, который некогда был тем, что утверждает их веру, был ключом к их мистериям. Это, в действительно, наиболее ценный толкователь кельтской веры, применительно к преданию о падении человека, и красноречивый знак религии друидов.
Тем, что осталось от этого культа, является праздничный рог, который нашли у крестьянки около Тундеры в Дании (117) в 1639. Он был из золота, отчеканены на нем были параллельные коружности, грубой работы.. Этих отсеков было семь, и в пятом из семи кругов была фигура змеи в различных положениях
Окружность (117) изображает нагого мальчика или женщину на коленях. Вытянутые руки подняты к небесам. С каждой стороны фигуры змея в позе, как будто она собирается напасть.
На второй части круга та же самая обнаженная фигура улетает от змеи, которая ее преследует. На третьей части изображена змея, голова которой обращена к фигуре, у которой две руки подняты вверх, как будто в знак благодарности за избавление.
На круге два изображен нагой мальчик или женщина (у фигуры нет бороды ) сидя на земле, с руками, сложенными вместе, как будто в молитве, обращенной ко змею. Другой змей свился в кольца позади фигуры, голова и верхняя часть тела подняты. На следующей части круга та же самая человеческая фигура в беседе со змеем
Змей появляется на трех остальных частях семи окружностей, но не в таком памятном облике. Возможно, это изображение созвездия дракона, кажется, что некоторые остальные фигуры изображают зодиак.
Вероятно, опрометчивым будет предположение, что первые два круга изображают человека в раю, преследуемого змеем и спасенного от его необыкновенной власти : но, тем не менее, часть, на которой изображен человек, беседующий со своим врагом-драконом, кажется, изображает именно это событие.
Кох полагает, что знаки служили объяснением древнего обычая этой страны, в которой богам-змеям приносили человеческие жертвы. «Nos exinde conjecimus, a tenerâ ætate infantes serpentibus vovisse, superstitiosos veteres (118)». (прим.пер.- отсюда мы сделаем вывод, что в нежном возрасте детей приносили в жертву змеям согласно древней вере, лат.) Олаф Вормиус считал, что змеи указывали на змея-искусителя и разрушителя.
Но что бы из этого не было верным, (для нашей теории это значения не имеет), очевидно, что значение фигур священно, связано ли оно с религиозными ритуалами, верой или историей их изначальных владельцев
Сейчас нам от непререкаемого авторитета известно, что в этой стране и в соседних с ней странах господствовала не только офиолатрия, также в мифологии Скандинавии сохранилось предание о змее в раю, почти так же точно, как у греков и финикийцев. Тем не менее, значения не имеет, было ли на роге изображение грехопадения человека, ритуалы скандинавских офитов, или всего лишь зодиак в изображении северных астрономов. Астрономическая мифология, которая имеет отношение к змею или дракону, всецело проистекает из событий в раю, к которым относится и весь культ офитов.
Вандалы поклонялись своему главному божеству в облике летящего дракона; и подобно прочим северным соседям держали домашних змей. Говорят, что женщины их также держат змей в полых дубах, которым они приносили молоко (119), с наибольшей скромностью. Они их молили о благословении, о здоровье мужей и семе , то есть, короче говоря, поклонялись им как богам.
Лангобарды исповедовали ту же самую веру, они со своей победоносной армией принесли е в Италию. Когда Барбатус жил в Беневенто, A.D. 688, он обнаружил, что некоторые из жителей, которые были лангобардами, поклонялись золотой змее и дереву, на которое вешали шкуру диких зверей. «Он запретил этот культ, став епископом Беневенто, срубил дерево и расплавил золотую змею, чтобы сделать из нее священный потир» (120).
www.liveinternet.ru/users/dancing_witch/post253...
Оригинал:
www.sacred-texts.com/etc/wos/wos06.htm
2. Скандинавия. Вторым величайшим этносом Европы были скандинавы, обитали они в местности, которую сейчас занимают лапландцы, финны, норвежцы, шведы и датчане. Им были родственным вандалы и лангобарды, не только кровными связями, но и религией. Они были приверженцами культа змея; и некоторые из них сохранили в своей традиционной мифологии довольно явные отголоски грехопадения человека
Олаф Магнус сообщает(115), что домашние змеи считались на крайнем севере Европы духами-хранителями дома (пенатами); их кормили молоком коровы или овцы вместе с детьми. Они свободно перемещались в жилищах, и причинить им вред считалось самым ужасным проступком.
Из офитов севера самыми выдающимися были датчане, которые изобразили священного дракона на королевском штандарте. Понтано (116), когда пишет об этом, выражается следующим образом:
HincrigidosSclavoseffertpernicibusalis,
Et loco propugnat sanguinolenta DRACO.
(прим пер. - «этих крепких славян несет на быстрых крыльях кровожадный дракон и сражается» лат.).
Штандарт с драконом унесли их собратья-грабители норманны во Францию; там долго он был знаком норманнского герцога. Дю Френ цитирует устав, который гарантирует одному из членов семейства Бертран право носить «штандарт с драконом»
Но это обычай, который повсеместно можно наблюдать у офитов, не отличил бы исключительно датчан как тех, кто поклонялся священному змею, если бы не был найден примитивный сосуд их первобытного культа, который некогда был тем, что утверждает их веру, был ключом к их мистериям. Это, в действительно, наиболее ценный толкователь кельтской веры, применительно к преданию о падении человека, и красноречивый знак религии друидов.
Тем, что осталось от этого культа, является праздничный рог, который нашли у крестьянки около Тундеры в Дании (117) в 1639. Он был из золота, отчеканены на нем были параллельные коружности, грубой работы.. Этих отсеков было семь, и в пятом из семи кругов была фигура змеи в различных положениях
Окружность (117) изображает нагого мальчика или женщину на коленях. Вытянутые руки подняты к небесам. С каждой стороны фигуры змея в позе, как будто она собирается напасть.
На второй части круга та же самая обнаженная фигура улетает от змеи, которая ее преследует. На третьей части изображена змея, голова которой обращена к фигуре, у которой две руки подняты вверх, как будто в знак благодарности за избавление.
На круге два изображен нагой мальчик или женщина (у фигуры нет бороды ) сидя на земле, с руками, сложенными вместе, как будто в молитве, обращенной ко змею. Другой змей свился в кольца позади фигуры, голова и верхняя часть тела подняты. На следующей части круга та же самая человеческая фигура в беседе со змеем
Змей появляется на трех остальных частях семи окружностей, но не в таком памятном облике. Возможно, это изображение созвездия дракона, кажется, что некоторые остальные фигуры изображают зодиак.
Вероятно, опрометчивым будет предположение, что первые два круга изображают человека в раю, преследуемого змеем и спасенного от его необыкновенной власти : но, тем не менее, часть, на которой изображен человек, беседующий со своим врагом-драконом, кажется, изображает именно это событие.
Кох полагает, что знаки служили объяснением древнего обычая этой страны, в которой богам-змеям приносили человеческие жертвы. «Nos exinde conjecimus, a tenerâ ætate infantes serpentibus vovisse, superstitiosos veteres (118)». (прим.пер.- отсюда мы сделаем вывод, что в нежном возрасте детей приносили в жертву змеям согласно древней вере, лат.) Олаф Вормиус считал, что змеи указывали на змея-искусителя и разрушителя.
Но что бы из этого не было верным, (для нашей теории это значения не имеет), очевидно, что значение фигур священно, связано ли оно с религиозными ритуалами, верой или историей их изначальных владельцев
Сейчас нам от непререкаемого авторитета известно, что в этой стране и в соседних с ней странах господствовала не только офиолатрия, также в мифологии Скандинавии сохранилось предание о змее в раю, почти так же точно, как у греков и финикийцев. Тем не менее, значения не имеет, было ли на роге изображение грехопадения человека, ритуалы скандинавских офитов, или всего лишь зодиак в изображении северных астрономов. Астрономическая мифология, которая имеет отношение к змею или дракону, всецело проистекает из событий в раю, к которым относится и весь культ офитов.
Вандалы поклонялись своему главному божеству в облике летящего дракона; и подобно прочим северным соседям держали домашних змей. Говорят, что женщины их также держат змей в полых дубах, которым они приносили молоко (119), с наибольшей скромностью. Они их молили о благословении, о здоровье мужей и семе , то есть, короче говоря, поклонялись им как богам.
Лангобарды исповедовали ту же самую веру, они со своей победоносной армией принесли е в Италию. Когда Барбатус жил в Беневенто, A.D. 688, он обнаружил, что некоторые из жителей, которые были лангобардами, поклонялись золотой змее и дереву, на которое вешали шкуру диких зверей. «Он запретил этот культ, став епископом Беневенто, срубил дерево и расплавил золотую змею, чтобы сделать из нее священный потир» (120).
www.liveinternet.ru/users/dancing_witch/post253...
воскресенье, 23 декабря 2012
В ранний период истории жители острова Мэн и западных островов Шотландии заработали особую репутацию за свои магические силы. Бард, который сопровождал Хакона, короля Норвегии, в экспедиции 1203 года на острова, писал: "Теперь наш любознательный монарх познакомился с ужасающими силами колдовства и прочей мерзости этой нечестивой расы. Сильное наводнение оторвало много отличных кораблей от причала и сорвало с якоря до того, как поднялись волны. Эта магия породила страх перед водой у наших воинов и отбила жажду к завоеванию". Двумя веками позднее Ранульф Хигден пишет: "На острове Мэн используют магию и ведьмовство; женщины там продают морякам ветер, как будто он заключен в тройном узле, чем больше у тебя таких узлов, тем сильнее ветер". Согласно Сачевереллу, Мартолин, бывший губернатором острова Мэн в 1338 году издал трактат против практики ведьмовства, которая в то время была общепринята.
Глубокая вера в силы магии - одна из характеристик гойделов, хотя ранее эта вера была универсальной. Их язычество, по сути, являлось фетишизмом, они считали некоторые объекты природы, в особенности солнце, зловредными существами, которых надо ублажать приношениями, чтобы избежать их гнева. В связи с этим культом возник класс людей, который назывался "Druadh", они стояли между людьми и их богами, и приобрели большую власть над последними, так как могли оказывать на них влияние посредством жертв и магических искусств. Св. Патрик, который, как считается, изгнал друидов из Ирландии, в одном из гимнов, посвященных ему, молится, чтобы защититься:
" От ловушек демонов
От черных традиций язычников
От заклятий женщин, кузнецов и друидов".
Гойдельские друиды, вероятно, принадлежали к той же системе, что и галльские в ранний период, но во времена Цезаря последние впитали немного греческой философии, стали относительно образованными и получили высший статус; в то время как британские, в особенности в Ирландии и на острове Мэн, будучи изолированными от континентального влияния, деградировали до обычных магов и знахарей. Раньше считалось, что они приносили жертвы Баалу в кромлехах, каменных кругах, но недавние исследования показали, что каменные монументы - памятники доисторической расы, и что гойделы, которые до введения христианства поклонялись небесным телам, холмам, огню, источникам и т.д., не знали финикийского Баала или любого другого персонифицированного бога. С появлением христианства друиды исчезли, но верования, которые они привили населению, сохранились в несколько измененной форме. Так например все злые силы стали сосредоточены в дьяволе и его прислужниках, которые могли награждать магической силой тех, кто продал им душу. Таких людей, в зависимости от их пола или природы функций, стали называть магами, заклинателями или заклинательницами, чародеями, колдунами и ведьмами. Своими заклинаниями или чарами они могли навести любое зло на людей, а также смягчить причиненное зло. Маги и заклинатели принадлежали к высшему сословию среди этих людей. Они повелевали духами или демонами, были искусны в магической науке, и их не считали такими вредоносными как колдунов или ведьм. Единственный маг на острове Мэн, которого знают по имени - это знаменитый Мананнан, а также была еще заклинательница Техи и колдунья, или точнее провидица, которую называли Каллех ни Гужаг, своего рода мэнская Матушка Шиптон. К низшему магическому сословию принадлежали те, кто практиковал ведьмовство, которое можно определить как сверхъестественные способности, полученные при заключении сделки с дьяволом. Как только договор был заключен, дьявол снабжал колдуна или ведьму бесом или духом-фамилиаром, который действовал по приказу владельца. С помощью этого беса и дьявола ведьма, которая практически всегда была старухой (для колдуна это было нетипично), могла летать по воздуху на метле, принимать любые формы, в частности кошки или зайца, наводить болезни на любую жертву и всячески наказывать своих врагов. Вера в ведьмовство очень древняя, она была очень распространена по всей Европе до 16 века и просуществовала до середины 17 века, хотя до сих пор нельзя сказать, что эта вера исчезла с острова Мэн или откуда-либо еще. Особым умением колдуна или ведьмы было владением "Злым глазом". Предположительно так называлось воздействие посредством которого обладатель мог причинить вред и множество неприятностей тому, кому позавидовал или пожелал зла. Один из проверенных способов избавиться от этого в случае болезни животного - сжечь его. Трейн отмечает: "Первый человек, который пройдет мимо, когда огонь зажжен и есть ведьма или колдун". Огонь и правда считался самым эффективным средством против уловок ведьм, особенно в те времена, когда ведьмы были особенно сильны. Когда владелец "злого глаза" обнаруживался, следующим этапом было избавление от болезни. Для этого обычно собирали пыль с порога дома предполагаемой ведьмы или землю с её следов, а затем натирали ей пострадавшего.
В случаях, когда традиционные методы не работали, приходилось обращаться за помощью к чародеям или знахарям. Ими могли быть мужчины, которых называли "Fer-obbee" или женщины "Ben-obbee". Они использовали особые формулы и проводили специальные церемонии для лечения болезней, а иногда и для их наведения. Также они могли использовать свои силы, чтобы противодействовать заклятиям фейри и злых существ, которыми повелевали ведьмы и колдуны. Вместе с чарами они использовали целебные травы и слюну, собранную натощак, в целебную силу которой все свято верили. Но основными методами у людей этой профессии конечно были чары и заклинания. Этих людей тоже подозревали в использовании колдовства для своих целей, но пока они помогали людям, общество их принимало.
Один из наиболее известных знахарей был Тир из Баллауэйна, которого описал Трейн: "Провидец - маленький человек прожженный жизнью, бодрый и активный. На нем была низкая шляпа с широкими полями, надвинутая на лоб, вероятно слишком большая для его головы, старомодное пальто, а жилет и бриджи были сделаны из шерсти, которую никогда не красили. Его ботинки по цвету не отличались от носков, сделанных их той же шерсти". Говорят, он был самым сильным из всех практиков и когда уже никакие методы не действовали, звали его. Того, кого отправляли за Тиром, не должен был по пути ни есть, ни пить, ни говорить кому либо о своей миссии. Считалось, что процесс выздоровления начинался сразу как только он брался за дело.
Эти силы считались наследственными и передавались в семье поколениями. Так, например, дочь Тира до сих пор практикует это ремесло и к ней обращаются моряки, чьи сети были заколдованы, или просто для того, чтобы рыбалка была удачной. Чтобы сохранить силу в семье, необходимо было передавать её от мужчины к женщине, а затем от женщины к мужчине следующего поколения.
Рассказывая о методах колдовства, способах защиты от него и распознавания ведьм, нельзя не коснуться темы наказания за колдовство. Закон по отношению к колдовству и сходным практикам был весьма суров в любой части Европы, и в Англии, как говорят на костры попало не менее 30 000 ведьм и колдунов. Блэкстоун по этому поводу пишет следующее: " Когда-то в перечень преступлений в нашем законодательстве были включены колдовство и контакты со злыми духами; и хотя сейчас в списке их нет, не стоит считать, что его исключение предполагает отрицание существования такого преступления. Отрицать это означат противоречить слову божьему, явленному в разных отрывках Ветхого и Нового Заветов; существование этого преступления доказано свидетельствами очевидцев у разных народов, примерами арестов либо запрещающими законами, которые по крайней мере предполагают возможность совершать сделки со злыми духами".
Согласно уставу 33 Генри VIII-го все ведьмовство и колдовство объявлялись "тяжким преступлением без одобрения духовенства", а также "все, кто призывает злых духов, консультируется, совершает с ними сделки, развлекается, нанимается на службу к злым духам, кормит их или получает от них выгоду,.... причиняет вред кому-либо посредствам темных искусств, должны быть признаны виновными в тяжком преступлении и умереть мучительной смертью; если человек стремится с помощью колдовства найти спрятанное сокровище, обнаружить украденное или спровоцировать запрещенную любовь, ранить человека или зверя, тот должен быть заключен под стражу за первый раз, и быть казнен за второй". Эти акты долгое время были в силе, чтобы подвергать преследованиям всех мудрых женщин королевства; и многие несчастные были принесены в жертву из-за предубеждения и фантазий соседей, многим из жертв пришлось сознаться под пытками.
На острове Мэн законодательство тоже не пренебрегло этой темой, существовало 50 Духовных Законов, где говорится: "все, кто подозреваются в колдовстве и ведьмовстве должны быть доставлены в Коллегию Дознания, затем, если Ординарий, находит в деле что-то подозрительное, назначается суд присяжных, состоящий из порядочных мужчин того же прихода, а заключенного до суда следует держать в тюрьме". В результате этой законной процедуры предполагаемых ведьм подвергали двум испытаниям, цель которых на самом деле была замучить их до смерти. И если после первого кому-то и удавалось выжить, то второе практически всегда оказывалось фатальным, так как их кидали в середину Куррах Гласс "зеленого болота", водоема в долине возле горы Гриба. Если они тонули, то их тела вынимали из воды, относили домой, отпевали и хоронили по христианскому канону, но если осужденным удавалось добраться до берега, то их сразу объявляли виновными и отправляли на костер, либо скатывали с вершины Шлин Куиллиан в бочке с шипами. Вот так исполнялась максима писания "ворожеи не оставляй в живых".
Следующий отрывок из Мэнских Епископальных И Гражданских Записей наглядно показывает, как наши предки в семнадцатом веке, а также позднее, разбирали в суде дела этих несчастных людей:*
"1638. Джони Тир предстала перед Коллегией Дознания. Согласно информации, которую они получили, её видели с ирландской женщиной в ущелье, когда те собирали какие-то странные травы. И так как Джони Тир удалось обелить свое имя, клеветникам пришлось перед ней извиняться в присутствии всего сообщества".
Данный отрывок взят из Либер Скаккар или Книги Казначейства, это хороший пример принудительного применения церковного наказания светским правителем, который занял место епископа во времена Содружества:
"Епископский суд, 30 сентября 1659 года. - Миссис Джейн Кесар предъявлено обвинение по подозрению в колдовстве и чаровании, после проведения допроса дело передано на рассмотрение жюри присяжных. После тщательного изучения дела жюри оправдало и признало невиновной миссис Джейн Кесар по предъявленному обвинению. Тем не менее упомянутая Джейн Кесар может доказать свою невиновность в этих практиках и отречься от всего дьявольского и странного.Здесь ей приказано признаться перед Конгрегацией прихода Малу.
Особенно примечательно то, что несчастной женщине, которую обвинили в сомнительном преступлении, оправданной присяжными, пришлось "сознаться перед конгрегацией" и "доказывать свою невиновность".
Далее запись 1690 года из Регистра Архидьякона:
"Мы, чьи имена ниже указаны, клянемся в жюри присяжных разобраться в показаниях по делу Гилберта Мура и Джона Стиона о ведьмовстве и сборе трав, и вынести наш вердикт: Энн Каллистер, иначе Карран, и Грейс Каули присягнули и говорят, что Джон Стион сказал Энн Каллистер, что она с... и в...., и что он лишит её благосостояния. С тех пор потеряла она много своих вещей и добра. Энн Каллистер далее говорит, что жена Джона Стиона сказала, что знает траву, если мужчина выпьет отвара из этой травы, то впадет в забытье, а если выпьет дважды, то начисто лишится памяти. Джон Корлет и Уильям Тир клянутся, что Даниэль Куэли сказал им, что Джон Стион дал ему траву, чтобы прикладывать к глазам, с тех пор тот потерял зрение. Гилберт Каллистер и Энн Каллистер клянутся, что жена Даниэля Куэли сказала им то же самое. Доллин Гоун дал присягу и сказал, что упомянутый Джон Стион пообещал, что скоро Гоун останется в убытке, и это случилось. Жена Доллина Гауна клянется, что тот же Джон Стион сказал ей, что знает, что ни один из её детей не унаследует их крошечного дома и вскоре один ребенок умер, а другой покалечился об очаг. Адам Каллистер клянется, что они с Джоном Корлетом и Джоном Стионом вернулись из церкви, и Джон Корлет сказал Стиону, что отправит его на дознание, а упомянутый Стион ответил, что не уверен, что сможет на нем присутствовать, так как возможно будет болен и будет нуждаться в омовении табачной водой и свиным бульоном. Энн Каул дала присягу и говорит, что Джон Стион грозил ей, что ослепит её, изнасилует и изобьет. Адам Каллистер клянется, что Джон Стион грозился неожиданно напасть и избить его, и Джон Корлет заявил, что слышал как Джон Стион грозил людям побоями. Гилберт Мур сказал, что Джон Стион пришел к нему домой и пригрозил ему, его жене и детям, что побьет их, а они даже не узнают, что это он, с того времени у Гилберта Мура стали пропадать вещи. Гилберт Мур как и Пэт Каули клянутся, что Джон Стион пришел к Гилберту Муру на поле попросить свободную лопату, когда Гилберт Мур отказал, тот пригрозил, что причинит вред Муру, и вскоре после этого захромал один из быков Мура. Тот послал за Стионом, чтобы он осмотрел быка, Джон Стион пришел, плюнул на быка, растер, и вскоре животное поправилось. Миссис Нельсон клянется, что Джон Стион сказал ей, что знает, что вскоре она захочет передать свою землю Гринси и Ричарду Каннеллу, упомянутая миссис Нельсон, спросила его, откуда он узнал, Стион добавил, что знает, что она захочет доплатить им за то, что они заберут землю, но они её не примут. Пэт Кэннел дала присягу и говорит, что она видела, как дочь Джона Стиона собирает травы на общей земле, где было посеяно зерно, во время великого поста вскоре после рассвета. Эллин Кэннел подтверждает её слова. Джейн Куэли под присягой подтверждает, что видела дочь Стиона с травами и спросила зачем они ей, а та ответила, что от поноса, лихорадки и чего-то еще. Рассмотрев вышеизложенное, мы считаем Стиона виновным и оставляем выбор наказание на усмотрение суда".
В часовне Михаила 31 июля 1712 года Элис Нэкилл, иначе Мур, созналась, что взяла земли из под двери соседа и сожгла её, а пепел дала своему скоту "чтобы коровы давали больше молока". Также одна женщина заявила, что Элис Нэкилл отрезала кусок от её нижней юбки и сожгла, чтобы поправить здоровье и улучшить сон. Обоим чарам научила её ирландская женщина. Её приговорили каяться в ближайшей церкви три воскресенья подряд. На следующий год Элис Каули из Бэлафа, которая была известна за свои чары на всем острове, предстала перед церковным судом. Там эта старая женщина дала письменные показания, что "приставала к молодому человеку и за девятипенсовую монету предлагала дать нечто, что приворожит к нему любую девушку. Оказалось, что это некий порошок, завернутый в бумагу, как она сама считает это порошок с одного из камней в Фоксдейле". Также она предлагала замужним женщинам избавить их от бесплодия, фермерам увеличить урожай зерна, молодым женщинам - привлечь любовников, родителям - вылечить больное дитя, избавить от вреда, причиненного ведьмами. Все обвинения были доказаны и епископ с главным викарием приговорили её к "тридцати дням заключения, а после освобождения простоять два часа в белой сорочке и белым прутом в правой руке, а на груди заглавными буквами написать "за чары и колдовство", и так в четырех торговых городах острова на площадях, а затем покаяться в церкви Бэлафа".
В 1716 году женщина из Джурби пожаловалась главному викарию Уолкеру, что её и её мужа подозревают в том, что они на рассвете Майского Дня ходили по росе на поле соседей, чтобы нанести вред их будущему урожаю. И хотя невиновность была доказана, слухи продолжали распространяться. Суд постановил, что "осуждает такие мерзкие и нехристианские домыслы о том, что один сосед хочет причинить вред другому из-за ничтожных и глупых обычаев, которые подрывают веру в Бога", а также назначил штраф в 3 фунта и заключение под стражей на сорок дней, кроме того, всем, кто будет далее распространять эту историю, ординарий назначит наказание.
Епископ Уилсон самолично наблюдал, как практиковалось чарование, о чем он с отвращением пишет в 1741 году: "Существует тайная проклятая сатанинская практика, от которой я вас предостерегаю, мои собратья, при случае предостерегите от неё людей, чтобы укрепить веру в Бога и напугать тех, кто её практикует. Много жалоб поступает в наши суды о том, что люди практикуют глупые и странные чары и искусства для того, чтобы навредить имуществу соседей или чтобы повысить свое благосостояние, с великим бесчестием по отношению к Господу, потому что только он может повысить для нас плодородие земли или наслать голод за наши грехи. И только истинная вера в силу господа заставить людей убояться дел презренных последователей Сатаны".
В записях семнадцатого и восемнадцатого века много подобных сообщений, но мы остановимся на двух судебных случаях, которые произошли в этом столетии. В газете "Мэнкс Сан" от 5 января 1838 года говорится, что "в Суде было представлено и заслушано дело о колдовстве". Димстер** МакХатчин обратился с письменным прошением защитить его от ведьмы, которая отнимает молоко у его коров и лишает здоровья. Ему, тем не менее, вполне разумно порекомендовали обратится к ветеринару и на этом судебное дело было остановлено.
Следующее сообщение было опубликовано в газете "Мона Геральд" 10 января 1844 года касательно дела о предполагаемой ведьме. Фермер из прихода Мароун последовательно потерял телку, корову, лошадь, и решил, что животные погибли из-за ведьмовства. После чего он получил противоправную доверенность от одного из Димстеров**, под его председательством собралось жюри присяжных, были заслушаны показания свидетелей. На рассмотрение были поставлены следующие вопросы: "Применяли ли вы колдовство против скота Куина?", "Держали ли вы зло на Куина?", "Слышали ли вы, что кто либо обсуждал Куина перед тем, как погиб его скот, и высказывал зависть?". Среди тех, кто выступал под присягой была золовка Куина, когда её спросили, причиняла ли она Куину или его собственности вред, она призналась, что однажды прошла без разрешения по его полю. Бедняжка была напугана, что ей придется понести за это наказание. Процесс продолжался и тут кто-то запустил дикого кролика в зал, при виде которого все присутствующие пришли в ужас и начали кричать: "Ведьма! Ведьма!". Беспорядок продолжался несколько минут, пока один из мужчин, видимо самый храбрый из всех, не схватил бедное животное и с триумфом заявил: "Больше ты не причинишь вреда Куину!".
Чары
Первое заклинание, чтобы пустить кровь
Farraneagh yn uill ghoo, myr doo naght jiarg; goym’s eh, as bee eh aym, as cha derrym geill da ny smoo
Черная кровь бежит, столь черная, как и красная; я возьму её, она станет моей, я не возьму больше, чем мне нужно
Второе заклинание
Phillip va Ree ny Shee, as Bahee yn yen echey; yinnagh ee Brearey gys Jee, nagh beagh dy bragh lackal er aeg ny shenn. Goym’s spyrryd firrinagh, as jiooldym voym yn doo spyrryd; as goym’s eh, as bee eh aym, as cha beem dy bragh yn drogh spyrryd
Филипп был мирным королем, Бахи была его женой; она поклялась Богу, что никогда не захочет молодого или старого. Я возьму истинного духа, чтобы выгнать из себя черного духа; и я возьму его, он станет моим, и никогда не стану я злым духом.
Заклинание, чтобы остановить у лошади кровь
Three Moirraghyn*** hie dyn Raue, ny Ke imee as ny Cughtee, Peddyr as Paul, dooyrt Moirrey jeu, shass, dooyrt Moirrey jeu, shooyl, dooyrt Moirrey elley, Dy gast yn uill shoh, myr chast yne uill haink as lottyn Chreest: mish dy ghra eh, as mac Voirrey dy chooilleeney eh.
Три Марии*** отправились в Рим, .....(непереводимый отрывок)****, Петр и Павел, одна Мария сказала им, стой; другая Мария сказала им, иди; третья Мария сказала, пусть эта кровь остановится, как остановилась кровь, сочившаяся из ран Христа, я так сказала, а сын Марии исполнит.
Заклинание, чтобы остановить кровь
ThreedeineychraneehainkvoishyRaue--Chreest, Peddyr, asPaul. Va Creest y Chrosh, yn uill echey shilley, as Moirrey er ny glioonyn yn ec liorish. Ghow for jeu yn er-obbee ayns e lau yesh, as hayrn Creest crosh harrish eh. Three mraane aegey haink harrish yn ushtey, dooyrt unnane jeu, seose, dooyrt, nane elley, fuirree--dooyrt yn trass-unnane sthappyms fuill dooinney ny ben. Mish dy ghra eh, as Chreest dy yannoo eh, ayns ennym yn Ayr, as y Vac as y spyrryd Noo.
Три добродетельных мужчины вернулись из Рима --(имя заклинателя) Христос, Петр и Павел. Христос был на кресте, его кровь текла, а Мария на коленях подле него. Один взял заколдованного человека правой рукой, а Христос нарисовал над ним крест (в этом месте правой рукой нарисовать в воздухе крест над раной). Три женщины подошли к воде, одна из них сказала "двигайся", вторая - "стой", а третья сказала "я остановлю кровь мужчины или женщины". Я так сказала, Христос исполнит, во имя Отца, Сына и Святого Духа.
Заклинание от королевской золотухи
Я разделю это во имя Отца, Сына и Святого Духа; будет ли это золотуха от Ши или золотуха от Короля, пусть разделенный порок изгонит болезнь в пески моря.
От зубной боли
Это заклинание надо написать на листке бумаги или пергамента и зашить в одежду со внутренней стороны. В этом случае его можно использовать не только как для лечения, но и для предупреждения заболевания
Святой Петр был посвящен в духовный сан, стоя на мраморной плите. Иисус подошел к нему и спросил: "Петр, отчего ты дрожишь?". Петр ответил: "Мой господь и учитель, от зубной боли". Иисус сказал: "Встань и исцелись, запомни эти слова ради моего спасения и зубная боль больше никогда тебя не побеспокоит".
Чары, чтобы остановить кровотечение
Sanguis mane in te,
Sicut Christus in se;
Sanguis mane in tuâ venâ,
Sicut Christus in suâ pœnâ;
Sanguis mane fixus.
Sicut erat Christus,
Quando fuit crucifixus.
Если попытаться перевести это заклинание, то оно потеряет свои лечебные свойства навсегда. Это заклинание также используют на западе Англии.
Чары от онемения ног
Ping, ping, prash,
Cur yn cadley-jiargan ass my chass
Перевод этих слов испортит весь эффект
Заклинание, чтобы остановить кровотечение
O Hiarn eaisht rish my phadjer! Ayns dty ynrickys cur geill da, my aghyn! As ayns dty ynrickys jean hoilshaghey mieys; son cha vel dooiney bio oddys ayns dty hilley's ve ynrick as er ny heyrey gys yn jerrey . Ta mee credjal dy ren Adaue as Eve chur er, hoshiaght yn cheid peccah. Ayns ennym Adaue ta mish eisht cur fo harey dagh giarey as bine jeh fuill yn, {dooiney, ben} shoh dy scuirr Amen. Amen.
Господь, услышь мою мольбу! В твоей праведности обрати внимание на мою просьбу! В твоей праведности провозгласи добродетель, ибо ни один живущий пред твоим взором не идеален и не может быть полностью оправдан. Я верю, что Адам и Ева совершили первородный грех. Во имя Адама я приказываю каждой ране и капле крови этого (мужчины\этой женщины) остановиться. Аминь. Аминь.
Чары против фейри
Shee Yee as shee ghooinney,
Shee Yee er Columb-Killey
Er dagh uinnag, er dagh ghorrys,
Er dagh howl joaill stiagh yn Re-hollys.
Er kiare cornelllyn y thie
Er y ooayl ta mee my lhie
As shee Yee orrym-pene.
Мир Божий и мир человеку,
Мир Божий Колум Килле,
На каждое окно и каждую дверь,
На каждую щель, пропускающую лунный свет,
На четыре угла дома,
На мое спальное место,
И мир Божий на меня.
Самый эффективный способ защитить масло, чтобы его не заколдовали, - положить ветку рябины в коровник в канун Майского Дня. Написанные заклинания, как считалось, помогали людям в том случае, если их носили зашитыми в одежду. Чтобы вылечить кашель, к больному прикладывали красную фланель. Эффект достигался за счет цвета, а не самой ткани.
Следующее средство помогает от бородавок - возьмите полпенса и оберните монету жирным беконом и трите бородавку этой монетой. После этого закопайте полпенса и бекон. Когда бекон сгниет, бородавка пройдет.
Возьмите шерстяную нить и завяжите на ней столько узлов, сколько бородавок. Выбросите нить или закопайте в таком месте, о котором пациент не знает, когда нить сгниет, бородавки сойдут. Очень важно, чтобы между пациентом и целителем не было кровных уз.
Украдите (кража - необходимое условие) кусок сырой говядины, трите бородавки мясом против часовой стрелки девять раз, тайно закопайте мясо в сухом песчаном месте, когда мясо сгниет, бородавки исчезнут. Для достижения результата должна соблюдаться полная секретность и даже жена пациента ничего не должно знать об этом.
О следующем случае успешного колдовства сообщалось в газете "Мона Геральд" в 1853 году. Мужчина по имени Джон Кейган, работающий на причале, заколачивал железный шток и промахнулся, железный шток вошел в его левую руку и повредил артерию. Кровь сильно текла из раны, мужчину доставили в больницу, но все усилия врачей были напрасными, испуганный мужчина мог истечь кровью до смерти. Его родственники тогда обратились к человеку, о котором говорили, что тот хорошо заговаривает кровь. Когда этот человек прочитал заклинание над раной, кровь вскоре остановилась.
Изкниги«The Folk-Lore of the Isle of Man», A. W. Moore, 1891
Перевод Linnen2012
* - ниже перевод в упрощенном варианте
** - выборный судья на острове Мэн
*** - вероятно это не "Марии"
**** - автор дает перевод " theSpiritsoftheChurchstilesandtheSpiritsofthehoughs", и предлагает также вариант с "духами моря", в словаре, к сожалению, не удалось найти ничего подходящего
Глубокая вера в силы магии - одна из характеристик гойделов, хотя ранее эта вера была универсальной. Их язычество, по сути, являлось фетишизмом, они считали некоторые объекты природы, в особенности солнце, зловредными существами, которых надо ублажать приношениями, чтобы избежать их гнева. В связи с этим культом возник класс людей, который назывался "Druadh", они стояли между людьми и их богами, и приобрели большую власть над последними, так как могли оказывать на них влияние посредством жертв и магических искусств. Св. Патрик, который, как считается, изгнал друидов из Ирландии, в одном из гимнов, посвященных ему, молится, чтобы защититься:
" От ловушек демонов
От черных традиций язычников
От заклятий женщин, кузнецов и друидов".
Гойдельские друиды, вероятно, принадлежали к той же системе, что и галльские в ранний период, но во времена Цезаря последние впитали немного греческой философии, стали относительно образованными и получили высший статус; в то время как британские, в особенности в Ирландии и на острове Мэн, будучи изолированными от континентального влияния, деградировали до обычных магов и знахарей. Раньше считалось, что они приносили жертвы Баалу в кромлехах, каменных кругах, но недавние исследования показали, что каменные монументы - памятники доисторической расы, и что гойделы, которые до введения христианства поклонялись небесным телам, холмам, огню, источникам и т.д., не знали финикийского Баала или любого другого персонифицированного бога. С появлением христианства друиды исчезли, но верования, которые они привили населению, сохранились в несколько измененной форме. Так например все злые силы стали сосредоточены в дьяволе и его прислужниках, которые могли награждать магической силой тех, кто продал им душу. Таких людей, в зависимости от их пола или природы функций, стали называть магами, заклинателями или заклинательницами, чародеями, колдунами и ведьмами. Своими заклинаниями или чарами они могли навести любое зло на людей, а также смягчить причиненное зло. Маги и заклинатели принадлежали к высшему сословию среди этих людей. Они повелевали духами или демонами, были искусны в магической науке, и их не считали такими вредоносными как колдунов или ведьм. Единственный маг на острове Мэн, которого знают по имени - это знаменитый Мананнан, а также была еще заклинательница Техи и колдунья, или точнее провидица, которую называли Каллех ни Гужаг, своего рода мэнская Матушка Шиптон. К низшему магическому сословию принадлежали те, кто практиковал ведьмовство, которое можно определить как сверхъестественные способности, полученные при заключении сделки с дьяволом. Как только договор был заключен, дьявол снабжал колдуна или ведьму бесом или духом-фамилиаром, который действовал по приказу владельца. С помощью этого беса и дьявола ведьма, которая практически всегда была старухой (для колдуна это было нетипично), могла летать по воздуху на метле, принимать любые формы, в частности кошки или зайца, наводить болезни на любую жертву и всячески наказывать своих врагов. Вера в ведьмовство очень древняя, она была очень распространена по всей Европе до 16 века и просуществовала до середины 17 века, хотя до сих пор нельзя сказать, что эта вера исчезла с острова Мэн или откуда-либо еще. Особым умением колдуна или ведьмы было владением "Злым глазом". Предположительно так называлось воздействие посредством которого обладатель мог причинить вред и множество неприятностей тому, кому позавидовал или пожелал зла. Один из проверенных способов избавиться от этого в случае болезни животного - сжечь его. Трейн отмечает: "Первый человек, который пройдет мимо, когда огонь зажжен и есть ведьма или колдун". Огонь и правда считался самым эффективным средством против уловок ведьм, особенно в те времена, когда ведьмы были особенно сильны. Когда владелец "злого глаза" обнаруживался, следующим этапом было избавление от болезни. Для этого обычно собирали пыль с порога дома предполагаемой ведьмы или землю с её следов, а затем натирали ей пострадавшего.
В случаях, когда традиционные методы не работали, приходилось обращаться за помощью к чародеям или знахарям. Ими могли быть мужчины, которых называли "Fer-obbee" или женщины "Ben-obbee". Они использовали особые формулы и проводили специальные церемонии для лечения болезней, а иногда и для их наведения. Также они могли использовать свои силы, чтобы противодействовать заклятиям фейри и злых существ, которыми повелевали ведьмы и колдуны. Вместе с чарами они использовали целебные травы и слюну, собранную натощак, в целебную силу которой все свято верили. Но основными методами у людей этой профессии конечно были чары и заклинания. Этих людей тоже подозревали в использовании колдовства для своих целей, но пока они помогали людям, общество их принимало.
Один из наиболее известных знахарей был Тир из Баллауэйна, которого описал Трейн: "Провидец - маленький человек прожженный жизнью, бодрый и активный. На нем была низкая шляпа с широкими полями, надвинутая на лоб, вероятно слишком большая для его головы, старомодное пальто, а жилет и бриджи были сделаны из шерсти, которую никогда не красили. Его ботинки по цвету не отличались от носков, сделанных их той же шерсти". Говорят, он был самым сильным из всех практиков и когда уже никакие методы не действовали, звали его. Того, кого отправляли за Тиром, не должен был по пути ни есть, ни пить, ни говорить кому либо о своей миссии. Считалось, что процесс выздоровления начинался сразу как только он брался за дело.
Эти силы считались наследственными и передавались в семье поколениями. Так, например, дочь Тира до сих пор практикует это ремесло и к ней обращаются моряки, чьи сети были заколдованы, или просто для того, чтобы рыбалка была удачной. Чтобы сохранить силу в семье, необходимо было передавать её от мужчины к женщине, а затем от женщины к мужчине следующего поколения.
Рассказывая о методах колдовства, способах защиты от него и распознавания ведьм, нельзя не коснуться темы наказания за колдовство. Закон по отношению к колдовству и сходным практикам был весьма суров в любой части Европы, и в Англии, как говорят на костры попало не менее 30 000 ведьм и колдунов. Блэкстоун по этому поводу пишет следующее: " Когда-то в перечень преступлений в нашем законодательстве были включены колдовство и контакты со злыми духами; и хотя сейчас в списке их нет, не стоит считать, что его исключение предполагает отрицание существования такого преступления. Отрицать это означат противоречить слову божьему, явленному в разных отрывках Ветхого и Нового Заветов; существование этого преступления доказано свидетельствами очевидцев у разных народов, примерами арестов либо запрещающими законами, которые по крайней мере предполагают возможность совершать сделки со злыми духами".
Согласно уставу 33 Генри VIII-го все ведьмовство и колдовство объявлялись "тяжким преступлением без одобрения духовенства", а также "все, кто призывает злых духов, консультируется, совершает с ними сделки, развлекается, нанимается на службу к злым духам, кормит их или получает от них выгоду,.... причиняет вред кому-либо посредствам темных искусств, должны быть признаны виновными в тяжком преступлении и умереть мучительной смертью; если человек стремится с помощью колдовства найти спрятанное сокровище, обнаружить украденное или спровоцировать запрещенную любовь, ранить человека или зверя, тот должен быть заключен под стражу за первый раз, и быть казнен за второй". Эти акты долгое время были в силе, чтобы подвергать преследованиям всех мудрых женщин королевства; и многие несчастные были принесены в жертву из-за предубеждения и фантазий соседей, многим из жертв пришлось сознаться под пытками.
На острове Мэн законодательство тоже не пренебрегло этой темой, существовало 50 Духовных Законов, где говорится: "все, кто подозреваются в колдовстве и ведьмовстве должны быть доставлены в Коллегию Дознания, затем, если Ординарий, находит в деле что-то подозрительное, назначается суд присяжных, состоящий из порядочных мужчин того же прихода, а заключенного до суда следует держать в тюрьме". В результате этой законной процедуры предполагаемых ведьм подвергали двум испытаниям, цель которых на самом деле была замучить их до смерти. И если после первого кому-то и удавалось выжить, то второе практически всегда оказывалось фатальным, так как их кидали в середину Куррах Гласс "зеленого болота", водоема в долине возле горы Гриба. Если они тонули, то их тела вынимали из воды, относили домой, отпевали и хоронили по христианскому канону, но если осужденным удавалось добраться до берега, то их сразу объявляли виновными и отправляли на костер, либо скатывали с вершины Шлин Куиллиан в бочке с шипами. Вот так исполнялась максима писания "ворожеи не оставляй в живых".
Следующий отрывок из Мэнских Епископальных И Гражданских Записей наглядно показывает, как наши предки в семнадцатом веке, а также позднее, разбирали в суде дела этих несчастных людей:*
"1638. Джони Тир предстала перед Коллегией Дознания. Согласно информации, которую они получили, её видели с ирландской женщиной в ущелье, когда те собирали какие-то странные травы. И так как Джони Тир удалось обелить свое имя, клеветникам пришлось перед ней извиняться в присутствии всего сообщества".
Данный отрывок взят из Либер Скаккар или Книги Казначейства, это хороший пример принудительного применения церковного наказания светским правителем, который занял место епископа во времена Содружества:
"Епископский суд, 30 сентября 1659 года. - Миссис Джейн Кесар предъявлено обвинение по подозрению в колдовстве и чаровании, после проведения допроса дело передано на рассмотрение жюри присяжных. После тщательного изучения дела жюри оправдало и признало невиновной миссис Джейн Кесар по предъявленному обвинению. Тем не менее упомянутая Джейн Кесар может доказать свою невиновность в этих практиках и отречься от всего дьявольского и странного.Здесь ей приказано признаться перед Конгрегацией прихода Малу.
Особенно примечательно то, что несчастной женщине, которую обвинили в сомнительном преступлении, оправданной присяжными, пришлось "сознаться перед конгрегацией" и "доказывать свою невиновность".
Далее запись 1690 года из Регистра Архидьякона:
"Мы, чьи имена ниже указаны, клянемся в жюри присяжных разобраться в показаниях по делу Гилберта Мура и Джона Стиона о ведьмовстве и сборе трав, и вынести наш вердикт: Энн Каллистер, иначе Карран, и Грейс Каули присягнули и говорят, что Джон Стион сказал Энн Каллистер, что она с... и в...., и что он лишит её благосостояния. С тех пор потеряла она много своих вещей и добра. Энн Каллистер далее говорит, что жена Джона Стиона сказала, что знает траву, если мужчина выпьет отвара из этой травы, то впадет в забытье, а если выпьет дважды, то начисто лишится памяти. Джон Корлет и Уильям Тир клянутся, что Даниэль Куэли сказал им, что Джон Стион дал ему траву, чтобы прикладывать к глазам, с тех пор тот потерял зрение. Гилберт Каллистер и Энн Каллистер клянутся, что жена Даниэля Куэли сказала им то же самое. Доллин Гоун дал присягу и сказал, что упомянутый Джон Стион пообещал, что скоро Гоун останется в убытке, и это случилось. Жена Доллина Гауна клянется, что тот же Джон Стион сказал ей, что знает, что ни один из её детей не унаследует их крошечного дома и вскоре один ребенок умер, а другой покалечился об очаг. Адам Каллистер клянется, что они с Джоном Корлетом и Джоном Стионом вернулись из церкви, и Джон Корлет сказал Стиону, что отправит его на дознание, а упомянутый Стион ответил, что не уверен, что сможет на нем присутствовать, так как возможно будет болен и будет нуждаться в омовении табачной водой и свиным бульоном. Энн Каул дала присягу и говорит, что Джон Стион грозил ей, что ослепит её, изнасилует и изобьет. Адам Каллистер клянется, что Джон Стион грозился неожиданно напасть и избить его, и Джон Корлет заявил, что слышал как Джон Стион грозил людям побоями. Гилберт Мур сказал, что Джон Стион пришел к нему домой и пригрозил ему, его жене и детям, что побьет их, а они даже не узнают, что это он, с того времени у Гилберта Мура стали пропадать вещи. Гилберт Мур как и Пэт Каули клянутся, что Джон Стион пришел к Гилберту Муру на поле попросить свободную лопату, когда Гилберт Мур отказал, тот пригрозил, что причинит вред Муру, и вскоре после этого захромал один из быков Мура. Тот послал за Стионом, чтобы он осмотрел быка, Джон Стион пришел, плюнул на быка, растер, и вскоре животное поправилось. Миссис Нельсон клянется, что Джон Стион сказал ей, что знает, что вскоре она захочет передать свою землю Гринси и Ричарду Каннеллу, упомянутая миссис Нельсон, спросила его, откуда он узнал, Стион добавил, что знает, что она захочет доплатить им за то, что они заберут землю, но они её не примут. Пэт Кэннел дала присягу и говорит, что она видела, как дочь Джона Стиона собирает травы на общей земле, где было посеяно зерно, во время великого поста вскоре после рассвета. Эллин Кэннел подтверждает её слова. Джейн Куэли под присягой подтверждает, что видела дочь Стиона с травами и спросила зачем они ей, а та ответила, что от поноса, лихорадки и чего-то еще. Рассмотрев вышеизложенное, мы считаем Стиона виновным и оставляем выбор наказание на усмотрение суда".
В часовне Михаила 31 июля 1712 года Элис Нэкилл, иначе Мур, созналась, что взяла земли из под двери соседа и сожгла её, а пепел дала своему скоту "чтобы коровы давали больше молока". Также одна женщина заявила, что Элис Нэкилл отрезала кусок от её нижней юбки и сожгла, чтобы поправить здоровье и улучшить сон. Обоим чарам научила её ирландская женщина. Её приговорили каяться в ближайшей церкви три воскресенья подряд. На следующий год Элис Каули из Бэлафа, которая была известна за свои чары на всем острове, предстала перед церковным судом. Там эта старая женщина дала письменные показания, что "приставала к молодому человеку и за девятипенсовую монету предлагала дать нечто, что приворожит к нему любую девушку. Оказалось, что это некий порошок, завернутый в бумагу, как она сама считает это порошок с одного из камней в Фоксдейле". Также она предлагала замужним женщинам избавить их от бесплодия, фермерам увеличить урожай зерна, молодым женщинам - привлечь любовников, родителям - вылечить больное дитя, избавить от вреда, причиненного ведьмами. Все обвинения были доказаны и епископ с главным викарием приговорили её к "тридцати дням заключения, а после освобождения простоять два часа в белой сорочке и белым прутом в правой руке, а на груди заглавными буквами написать "за чары и колдовство", и так в четырех торговых городах острова на площадях, а затем покаяться в церкви Бэлафа".
В 1716 году женщина из Джурби пожаловалась главному викарию Уолкеру, что её и её мужа подозревают в том, что они на рассвете Майского Дня ходили по росе на поле соседей, чтобы нанести вред их будущему урожаю. И хотя невиновность была доказана, слухи продолжали распространяться. Суд постановил, что "осуждает такие мерзкие и нехристианские домыслы о том, что один сосед хочет причинить вред другому из-за ничтожных и глупых обычаев, которые подрывают веру в Бога", а также назначил штраф в 3 фунта и заключение под стражей на сорок дней, кроме того, всем, кто будет далее распространять эту историю, ординарий назначит наказание.
Епископ Уилсон самолично наблюдал, как практиковалось чарование, о чем он с отвращением пишет в 1741 году: "Существует тайная проклятая сатанинская практика, от которой я вас предостерегаю, мои собратья, при случае предостерегите от неё людей, чтобы укрепить веру в Бога и напугать тех, кто её практикует. Много жалоб поступает в наши суды о том, что люди практикуют глупые и странные чары и искусства для того, чтобы навредить имуществу соседей или чтобы повысить свое благосостояние, с великим бесчестием по отношению к Господу, потому что только он может повысить для нас плодородие земли или наслать голод за наши грехи. И только истинная вера в силу господа заставить людей убояться дел презренных последователей Сатаны".
В записях семнадцатого и восемнадцатого века много подобных сообщений, но мы остановимся на двух судебных случаях, которые произошли в этом столетии. В газете "Мэнкс Сан" от 5 января 1838 года говорится, что "в Суде было представлено и заслушано дело о колдовстве". Димстер** МакХатчин обратился с письменным прошением защитить его от ведьмы, которая отнимает молоко у его коров и лишает здоровья. Ему, тем не менее, вполне разумно порекомендовали обратится к ветеринару и на этом судебное дело было остановлено.
Следующее сообщение было опубликовано в газете "Мона Геральд" 10 января 1844 года касательно дела о предполагаемой ведьме. Фермер из прихода Мароун последовательно потерял телку, корову, лошадь, и решил, что животные погибли из-за ведьмовства. После чего он получил противоправную доверенность от одного из Димстеров**, под его председательством собралось жюри присяжных, были заслушаны показания свидетелей. На рассмотрение были поставлены следующие вопросы: "Применяли ли вы колдовство против скота Куина?", "Держали ли вы зло на Куина?", "Слышали ли вы, что кто либо обсуждал Куина перед тем, как погиб его скот, и высказывал зависть?". Среди тех, кто выступал под присягой была золовка Куина, когда её спросили, причиняла ли она Куину или его собственности вред, она призналась, что однажды прошла без разрешения по его полю. Бедняжка была напугана, что ей придется понести за это наказание. Процесс продолжался и тут кто-то запустил дикого кролика в зал, при виде которого все присутствующие пришли в ужас и начали кричать: "Ведьма! Ведьма!". Беспорядок продолжался несколько минут, пока один из мужчин, видимо самый храбрый из всех, не схватил бедное животное и с триумфом заявил: "Больше ты не причинишь вреда Куину!".
Чары
Первое заклинание, чтобы пустить кровь
Farraneagh yn uill ghoo, myr doo naght jiarg; goym’s eh, as bee eh aym, as cha derrym geill da ny smoo
Черная кровь бежит, столь черная, как и красная; я возьму её, она станет моей, я не возьму больше, чем мне нужно
Второе заклинание
Phillip va Ree ny Shee, as Bahee yn yen echey; yinnagh ee Brearey gys Jee, nagh beagh dy bragh lackal er aeg ny shenn. Goym’s spyrryd firrinagh, as jiooldym voym yn doo spyrryd; as goym’s eh, as bee eh aym, as cha beem dy bragh yn drogh spyrryd
Филипп был мирным королем, Бахи была его женой; она поклялась Богу, что никогда не захочет молодого или старого. Я возьму истинного духа, чтобы выгнать из себя черного духа; и я возьму его, он станет моим, и никогда не стану я злым духом.
Заклинание, чтобы остановить у лошади кровь
Three Moirraghyn*** hie dyn Raue, ny Ke imee as ny Cughtee, Peddyr as Paul, dooyrt Moirrey jeu, shass, dooyrt Moirrey jeu, shooyl, dooyrt Moirrey elley, Dy gast yn uill shoh, myr chast yne uill haink as lottyn Chreest: mish dy ghra eh, as mac Voirrey dy chooilleeney eh.
Три Марии*** отправились в Рим, .....(непереводимый отрывок)****, Петр и Павел, одна Мария сказала им, стой; другая Мария сказала им, иди; третья Мария сказала, пусть эта кровь остановится, как остановилась кровь, сочившаяся из ран Христа, я так сказала, а сын Марии исполнит.
Заклинание, чтобы остановить кровь
ThreedeineychraneehainkvoishyRaue--Chreest, Peddyr, asPaul. Va Creest y Chrosh, yn uill echey shilley, as Moirrey er ny glioonyn yn ec liorish. Ghow for jeu yn er-obbee ayns e lau yesh, as hayrn Creest crosh harrish eh. Three mraane aegey haink harrish yn ushtey, dooyrt unnane jeu, seose, dooyrt, nane elley, fuirree--dooyrt yn trass-unnane sthappyms fuill dooinney ny ben. Mish dy ghra eh, as Chreest dy yannoo eh, ayns ennym yn Ayr, as y Vac as y spyrryd Noo.
Три добродетельных мужчины вернулись из Рима --(имя заклинателя) Христос, Петр и Павел. Христос был на кресте, его кровь текла, а Мария на коленях подле него. Один взял заколдованного человека правой рукой, а Христос нарисовал над ним крест (в этом месте правой рукой нарисовать в воздухе крест над раной). Три женщины подошли к воде, одна из них сказала "двигайся", вторая - "стой", а третья сказала "я остановлю кровь мужчины или женщины". Я так сказала, Христос исполнит, во имя Отца, Сына и Святого Духа.
Заклинание от королевской золотухи
Я разделю это во имя Отца, Сына и Святого Духа; будет ли это золотуха от Ши или золотуха от Короля, пусть разделенный порок изгонит болезнь в пески моря.
От зубной боли
Это заклинание надо написать на листке бумаги или пергамента и зашить в одежду со внутренней стороны. В этом случае его можно использовать не только как для лечения, но и для предупреждения заболевания
Святой Петр был посвящен в духовный сан, стоя на мраморной плите. Иисус подошел к нему и спросил: "Петр, отчего ты дрожишь?". Петр ответил: "Мой господь и учитель, от зубной боли". Иисус сказал: "Встань и исцелись, запомни эти слова ради моего спасения и зубная боль больше никогда тебя не побеспокоит".
Чары, чтобы остановить кровотечение
Sanguis mane in te,
Sicut Christus in se;
Sanguis mane in tuâ venâ,
Sicut Christus in suâ pœnâ;
Sanguis mane fixus.
Sicut erat Christus,
Quando fuit crucifixus.
Если попытаться перевести это заклинание, то оно потеряет свои лечебные свойства навсегда. Это заклинание также используют на западе Англии.
Чары от онемения ног
Ping, ping, prash,
Cur yn cadley-jiargan ass my chass
Перевод этих слов испортит весь эффект
Заклинание, чтобы остановить кровотечение
O Hiarn eaisht rish my phadjer! Ayns dty ynrickys cur geill da, my aghyn! As ayns dty ynrickys jean hoilshaghey mieys; son cha vel dooiney bio oddys ayns dty hilley's ve ynrick as er ny heyrey gys yn jerrey . Ta mee credjal dy ren Adaue as Eve chur er, hoshiaght yn cheid peccah. Ayns ennym Adaue ta mish eisht cur fo harey dagh giarey as bine jeh fuill yn, {dooiney, ben} shoh dy scuirr Amen. Amen.
Господь, услышь мою мольбу! В твоей праведности обрати внимание на мою просьбу! В твоей праведности провозгласи добродетель, ибо ни один живущий пред твоим взором не идеален и не может быть полностью оправдан. Я верю, что Адам и Ева совершили первородный грех. Во имя Адама я приказываю каждой ране и капле крови этого (мужчины\этой женщины) остановиться. Аминь. Аминь.
Чары против фейри
Shee Yee as shee ghooinney,
Shee Yee er Columb-Killey
Er dagh uinnag, er dagh ghorrys,
Er dagh howl joaill stiagh yn Re-hollys.
Er kiare cornelllyn y thie
Er y ooayl ta mee my lhie
As shee Yee orrym-pene.
Мир Божий и мир человеку,
Мир Божий Колум Килле,
На каждое окно и каждую дверь,
На каждую щель, пропускающую лунный свет,
На четыре угла дома,
На мое спальное место,
И мир Божий на меня.
Самый эффективный способ защитить масло, чтобы его не заколдовали, - положить ветку рябины в коровник в канун Майского Дня. Написанные заклинания, как считалось, помогали людям в том случае, если их носили зашитыми в одежду. Чтобы вылечить кашель, к больному прикладывали красную фланель. Эффект достигался за счет цвета, а не самой ткани.
Следующее средство помогает от бородавок - возьмите полпенса и оберните монету жирным беконом и трите бородавку этой монетой. После этого закопайте полпенса и бекон. Когда бекон сгниет, бородавка пройдет.
Возьмите шерстяную нить и завяжите на ней столько узлов, сколько бородавок. Выбросите нить или закопайте в таком месте, о котором пациент не знает, когда нить сгниет, бородавки сойдут. Очень важно, чтобы между пациентом и целителем не было кровных уз.
Украдите (кража - необходимое условие) кусок сырой говядины, трите бородавки мясом против часовой стрелки девять раз, тайно закопайте мясо в сухом песчаном месте, когда мясо сгниет, бородавки исчезнут. Для достижения результата должна соблюдаться полная секретность и даже жена пациента ничего не должно знать об этом.
О следующем случае успешного колдовства сообщалось в газете "Мона Геральд" в 1853 году. Мужчина по имени Джон Кейган, работающий на причале, заколачивал железный шток и промахнулся, железный шток вошел в его левую руку и повредил артерию. Кровь сильно текла из раны, мужчину доставили в больницу, но все усилия врачей были напрасными, испуганный мужчина мог истечь кровью до смерти. Его родственники тогда обратились к человеку, о котором говорили, что тот хорошо заговаривает кровь. Когда этот человек прочитал заклинание над раной, кровь вскоре остановилась.
Изкниги«The Folk-Lore of the Isle of Man», A. W. Moore, 1891
Перевод Linnen2012
* - ниже перевод в упрощенном варианте
** - выборный судья на острове Мэн
*** - вероятно это не "Марии"
**** - автор дает перевод " theSpiritsoftheChurchstilesandtheSpiritsofthehoughs", и предлагает также вариант с "духами моря", в словаре, к сожалению, не удалось найти ничего подходящего
понедельник, 22 октября 2012
От Алькирии: Преинтереснейшая статья, даже с источниками – нашла в Ливджорнеле, у дамы, информацию которой считаю авторитетной, а саму ее очень уважаю.
wedmosti.livejournal.com/56129.html
ЛЕЛЯ, ЖИВА, МАРЕНА - ТРИ ЛИКА БОГИНИ
ex_miroslavwrotein wedmosti
October 30th, 2011
Оригинал взят у miroslav1983 в ЛЕЛЯ, ЖИВА, МАРЕНА - ТРИ ЛИКА БОГИНИ
Honour be to our Mother Earth,
The blessing of the gods upon thee.
Thou giveth us life and thou taketh it,
For life to go on eternally.
Show me the wonders within this world
‘cause I shall never fail to see
That merriment, grief and life and death
Are altogether bound within thee.
(Hagalaz Runedance)
Цель этого небольшого исследования – обратить внимание читателей на наличие существенного сходства между тремя Богинями славян – Лелей, Живой и Мареной, и попытаться обосновать отражённое в заглавии предположение: возможно, эти три Богини на самом деле три имени, три лика Одной…
Итак, приступим.
ЛЕЛЯ.
Имя этой Богини, по мнению исследователей, родственно словам «лелеять» (заботиться), «люлька» (колыбель), «лелека» (аист; как известно, приносящий детей). В белорусском языке оно звучит как «Ляля», что означает «ребёнок».
Академик Б.А. Рыбаков приводит старинное письменное свидетельство о почитании Лели – в «Повести о построении бенедиктинского монастыря на Лысой Горе» (XVI век) сказано: «На том же месте был храм трёх идолов, которых звали Лада, Бода, Леля. К ним простые люди сходились в первый день мая, молитвы им творить и жертвы им приносить». [1] Тот же Б.А. Рыбаков пересказывает сообщение Древлянского о белорусском народном празднике «Ляльник», отмечавшемся 22 кветня (апреля): «Девушки выбирали из своей среды самую красивую и она исполняла роль Лели. Для Лели изготавливалась особая дерновая скамья, которая, очевидно, должна была символизировать землю с начавшей прорастать растительностью. На середину скамьи садилась увенчанная венком Леля, а по сторонам от неё на скамью укладывались приношения (по одну сторону – хлеб, а по другую – кувшин с молоком, сыр, масло, яйца и сметана). У ног Лели лежали сплетённые венки. Девушки водили хоровод вокруг торжественно восседавшей Лели, прославляя её как кормилицу и подательницу урожая. По окончании хороводной пляски и пения Леля наделяла девушек венками». [1] Скорее всего, культ Лели связан также с праздником Купалы – во время русалий исполнялись песни с архаичным припевом «О-эв-Леля», «Лелемье» и т.п.
Описание Лелиного Дня, сделанное Древлянским, прямо указывает на наличие у Лели функции Богини плодородия. Работам этого автора доверяют не все, однако, есть и другие свидетельства (правда, косвенные). Во-первых, это даты праздников (22 кветня \ апреля и 1 травня \ мая – время бурного весеннего возрождения жизни; Купала – время расцвета природы). Во-вторых – значение имени Богини, которое можно трактовать как «ребёнок» (в этом случае Леля, по-видимому, выступает, помимо прочего, и как олицетворение весенней зелени) или «лелеющая» - то есть, Богиня, заботящаяся о возрождении природы… Обе эти трактовки, на мой взгляд, не противоречат друг-другу.
ЖИВА.
Средневековый хронист Гельмольд упоминает Живу (Siva) как главное Божество в земле западных славян – полабов. Имя этой Богини связано со словами «жизнь», «живой» и т.д. и, по-видимому, означает «Живящая», «Дающая жизнь».
А.Н. Афанасьев в своих «Поэтических воззрениях славян на природу» приводит цитату из польской хроники: «Божеству Живее было устроено капище на горе, названной по её имени Живец, где в первые дни мая благоговейно сходился многочисленный народ, к той, которую считал источником жизни, долговременного и благополучного здравствования. Особенно ей приносили жертвы те, которые слышали первое пение кукушки, предсказывавшей им столько лет жизни, сколько раз повторится её голос. Думали, что высочайший владыка Вселенной превращается в кукушку и сам предвещает продолжение жизни». [2]
Приведённый выше отрывок позволяет предполагать, что в глазах наших Предков власть Живы была настолько велика, что эта Богиня могла даже продлить срок жизни, установленный свыше… Дата праздника в её честь указывает на связь Живы с плодородием, об этом же говорит и семантика имени (сравните слова «нажива», «пожива», «жито»). Есть и другие свидетельства: зарубежные авторы XV-XVII вв. изображают Богиню в виде обнажённой женщины с плодами в руках, а в «Mater Verborum» (источнике, конечно, спорном) Жива сопоставлена с Церерой: «Богиня зерна, Церера, Жива».
МАРЕНА
Марена (Морена) в мифологии славян – Богиня смерти. Имя её родственно таким словам, как «мор», «марево» и т.п. Однако, власть над смертью – только одна из функций этой Богини.
Польский хронист XV века Ян Длугош отождествляет Марену (её имя он приводит в форме «Маржана») с римской Церерой. По поверьям лужицких сербов, «В полдень же прохаживается (по Kotmarberg`у) какая-то Мара, заботясь, чтобы всё хорошо росло, особенно травы: её видали пастухи и приносили ей жертвы, прося у неё помощи своим стадам: зажигали огни и обливали землю молоком, вскипячённым с травами». [3]
В мифологическом словаре даётся такое описание: «Марена, Марана, Морена, Маржана, Маржена в славянской мифологии богиня, связанная (…) с воплощениями смерти (Мара), с сезонными ритуалами умирания и воскресения природы, а также с ритуалами вызывания дождя». [4]
Важное место в купальской обрядности занимает уничтожение изображения Марены; по данным этнографии, части этого изображения участники обряда могли относить на огород – для плодородия…
Полагаю, приведённых выше сведений вполне достаточно для того, чтобы с уверенностью говорить о наличии у Марены функции Божества плодородия.
Итак, что мы имеем в итоге? Все три Богини являются Божествами плодородия; пересекаются даты праздников в их честь (1 травня \ мая – день Лели и Живы; Купала – Лели и Марены). На мой взгляд, Жива (Живящая), Леля (Лелеющая) и Марена (Мертвящая) вполне могут быть не разными Божествами, а разными именами одной Богини…
16 кветня, лета 14011
Мирослав
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. Источник: kolohod.narod.ru
2. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу (в трёх томах). Источник: kolohod.narod.ru
3. Сербо-лужицкия народные поверия (из бумаг И.И. Срезневского). Живая Старина, СПб.: 1890, вып. 2, с.60
4. Мифологический словарь (под редакцией Е.М. Мелетинского). М.: Советская энциклопедия, 1990 г.
wedmosti.livejournal.com/56129.html
ЛЕЛЯ, ЖИВА, МАРЕНА - ТРИ ЛИКА БОГИНИ
ex_miroslavwrotein wedmosti
October 30th, 2011
Оригинал взят у miroslav1983 в ЛЕЛЯ, ЖИВА, МАРЕНА - ТРИ ЛИКА БОГИНИ
Honour be to our Mother Earth,
The blessing of the gods upon thee.
Thou giveth us life and thou taketh it,
For life to go on eternally.
Show me the wonders within this world
‘cause I shall never fail to see
That merriment, grief and life and death
Are altogether bound within thee.
(Hagalaz Runedance)
Цель этого небольшого исследования – обратить внимание читателей на наличие существенного сходства между тремя Богинями славян – Лелей, Живой и Мареной, и попытаться обосновать отражённое в заглавии предположение: возможно, эти три Богини на самом деле три имени, три лика Одной…
Итак, приступим.
ЛЕЛЯ.
Имя этой Богини, по мнению исследователей, родственно словам «лелеять» (заботиться), «люлька» (колыбель), «лелека» (аист; как известно, приносящий детей). В белорусском языке оно звучит как «Ляля», что означает «ребёнок».
Академик Б.А. Рыбаков приводит старинное письменное свидетельство о почитании Лели – в «Повести о построении бенедиктинского монастыря на Лысой Горе» (XVI век) сказано: «На том же месте был храм трёх идолов, которых звали Лада, Бода, Леля. К ним простые люди сходились в первый день мая, молитвы им творить и жертвы им приносить». [1] Тот же Б.А. Рыбаков пересказывает сообщение Древлянского о белорусском народном празднике «Ляльник», отмечавшемся 22 кветня (апреля): «Девушки выбирали из своей среды самую красивую и она исполняла роль Лели. Для Лели изготавливалась особая дерновая скамья, которая, очевидно, должна была символизировать землю с начавшей прорастать растительностью. На середину скамьи садилась увенчанная венком Леля, а по сторонам от неё на скамью укладывались приношения (по одну сторону – хлеб, а по другую – кувшин с молоком, сыр, масло, яйца и сметана). У ног Лели лежали сплетённые венки. Девушки водили хоровод вокруг торжественно восседавшей Лели, прославляя её как кормилицу и подательницу урожая. По окончании хороводной пляски и пения Леля наделяла девушек венками». [1] Скорее всего, культ Лели связан также с праздником Купалы – во время русалий исполнялись песни с архаичным припевом «О-эв-Леля», «Лелемье» и т.п.
Описание Лелиного Дня, сделанное Древлянским, прямо указывает на наличие у Лели функции Богини плодородия. Работам этого автора доверяют не все, однако, есть и другие свидетельства (правда, косвенные). Во-первых, это даты праздников (22 кветня \ апреля и 1 травня \ мая – время бурного весеннего возрождения жизни; Купала – время расцвета природы). Во-вторых – значение имени Богини, которое можно трактовать как «ребёнок» (в этом случае Леля, по-видимому, выступает, помимо прочего, и как олицетворение весенней зелени) или «лелеющая» - то есть, Богиня, заботящаяся о возрождении природы… Обе эти трактовки, на мой взгляд, не противоречат друг-другу.
ЖИВА.
Средневековый хронист Гельмольд упоминает Живу (Siva) как главное Божество в земле западных славян – полабов. Имя этой Богини связано со словами «жизнь», «живой» и т.д. и, по-видимому, означает «Живящая», «Дающая жизнь».
А.Н. Афанасьев в своих «Поэтических воззрениях славян на природу» приводит цитату из польской хроники: «Божеству Живее было устроено капище на горе, названной по её имени Живец, где в первые дни мая благоговейно сходился многочисленный народ, к той, которую считал источником жизни, долговременного и благополучного здравствования. Особенно ей приносили жертвы те, которые слышали первое пение кукушки, предсказывавшей им столько лет жизни, сколько раз повторится её голос. Думали, что высочайший владыка Вселенной превращается в кукушку и сам предвещает продолжение жизни». [2]
Приведённый выше отрывок позволяет предполагать, что в глазах наших Предков власть Живы была настолько велика, что эта Богиня могла даже продлить срок жизни, установленный свыше… Дата праздника в её честь указывает на связь Живы с плодородием, об этом же говорит и семантика имени (сравните слова «нажива», «пожива», «жито»). Есть и другие свидетельства: зарубежные авторы XV-XVII вв. изображают Богиню в виде обнажённой женщины с плодами в руках, а в «Mater Verborum» (источнике, конечно, спорном) Жива сопоставлена с Церерой: «Богиня зерна, Церера, Жива».
МАРЕНА
Марена (Морена) в мифологии славян – Богиня смерти. Имя её родственно таким словам, как «мор», «марево» и т.п. Однако, власть над смертью – только одна из функций этой Богини.
Польский хронист XV века Ян Длугош отождествляет Марену (её имя он приводит в форме «Маржана») с римской Церерой. По поверьям лужицких сербов, «В полдень же прохаживается (по Kotmarberg`у) какая-то Мара, заботясь, чтобы всё хорошо росло, особенно травы: её видали пастухи и приносили ей жертвы, прося у неё помощи своим стадам: зажигали огни и обливали землю молоком, вскипячённым с травами». [3]
В мифологическом словаре даётся такое описание: «Марена, Марана, Морена, Маржана, Маржена в славянской мифологии богиня, связанная (…) с воплощениями смерти (Мара), с сезонными ритуалами умирания и воскресения природы, а также с ритуалами вызывания дождя». [4]
Важное место в купальской обрядности занимает уничтожение изображения Марены; по данным этнографии, части этого изображения участники обряда могли относить на огород – для плодородия…
Полагаю, приведённых выше сведений вполне достаточно для того, чтобы с уверенностью говорить о наличии у Марены функции Божества плодородия.
Итак, что мы имеем в итоге? Все три Богини являются Божествами плодородия; пересекаются даты праздников в их честь (1 травня \ мая – день Лели и Живы; Купала – Лели и Марены). На мой взгляд, Жива (Живящая), Леля (Лелеющая) и Марена (Мертвящая) вполне могут быть не разными Божествами, а разными именами одной Богини…
16 кветня, лета 14011
Мирослав
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. Источник: kolohod.narod.ru
2. Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу (в трёх томах). Источник: kolohod.narod.ru
3. Сербо-лужицкия народные поверия (из бумаг И.И. Срезневского). Живая Старина, СПб.: 1890, вып. 2, с.60
4. Мифологический словарь (под редакцией Е.М. Мелетинского). М.: Советская энциклопедия, 1990 г.
вторник, 17 июля 2012
Фригг: Мальчики, давайте, Мойдодыр: "Одеяло..."
Локи: Убежало....
Тор: Ха-ха-ха! Трусливая тряпка! Беги-беги быстрее, пока я тебя не догнал!
Фригг: Наша Таня громко плачет. Уронила в речку....
Тор: МОЛОТ.
Фригг: Не правильно. Уронила в речку...
Тор: МОЛОТ.
Фригг: Да нет же. Уронила в речку....
Тор: МОЛОТ.
Фригг: Уронила....
Тор: МОЛОТ.
Локи: .....
Фригг: Не молот, дорогой. Но тоже на "м".
Тор: Меч?
Фригг: Крошка-сын к отцу пришел и сказала кроха....*выразительно глядя на Тора*
Тор:*запинаясь* Что такое.... хорошо.... что такое...
Локи: Перекрестность пространственного континуума между мирами?
Фригг: ....
Локи: Прости, мама.
Фригг: Муха-муха-цокотуха - позолоченное брюхо. Пошла муха на базар и купила...
Тор: Доброго коня.
локи: Справочник по древним рунам.
Фригг: Самовар.
Тор: Нуу, так не интересно...
Фригг: Ладно, хорошо. Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел....
Тор: Громить Ётунхейм!
Локи: Был сильный мороз!
Фригг: Молодец, Локи. Гляжу, поднимается медленно в гору....
Тор: Мой враг - царь Лофей, а с ним все его войско! Но я их ррраз! Рррраз! И головы посшибал, руки поотрывал, и ноги на палку понакручивал и всех положил!
Локи: Лучше было подготовить ловушку, и чтобы они сами туда попадали.
Тор: Так только трусы поступают! Надо было победить их в честном бою!
Локи: Нет, устроить ловушку.
Тор: В бою!
Локи: Ловушку!
Тор: В бою!
Локи: Ловушку!
Фригг: В лесу раздавался топор дровосека...
Тор: АГААА! Я же говорю! Топор! Я выиграл!
Фригг - Одину: Мне кажется, на утреннике у нас могут возникнуть определенные проблемы.(С) сперто
Локи: Убежало....
Тор: Ха-ха-ха! Трусливая тряпка! Беги-беги быстрее, пока я тебя не догнал!
Фригг: Наша Таня громко плачет. Уронила в речку....
Тор: МОЛОТ.
Фригг: Не правильно. Уронила в речку...
Тор: МОЛОТ.
Фригг: Да нет же. Уронила в речку....
Тор: МОЛОТ.
Фригг: Уронила....
Тор: МОЛОТ.
Локи: .....
Фригг: Не молот, дорогой. Но тоже на "м".
Тор: Меч?
Фригг: Крошка-сын к отцу пришел и сказала кроха....*выразительно глядя на Тора*
Тор:*запинаясь* Что такое.... хорошо.... что такое...
Локи: Перекрестность пространственного континуума между мирами?
Фригг: ....
Локи: Прости, мама.
Фригг: Муха-муха-цокотуха - позолоченное брюхо. Пошла муха на базар и купила...
Тор: Доброго коня.
локи: Справочник по древним рунам.
Фригг: Самовар.
Тор: Нуу, так не интересно...
Фригг: Ладно, хорошо. Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел....
Тор: Громить Ётунхейм!
Локи: Был сильный мороз!
Фригг: Молодец, Локи. Гляжу, поднимается медленно в гору....
Тор: Мой враг - царь Лофей, а с ним все его войско! Но я их ррраз! Рррраз! И головы посшибал, руки поотрывал, и ноги на палку понакручивал и всех положил!
Локи: Лучше было подготовить ловушку, и чтобы они сами туда попадали.
Тор: Так только трусы поступают! Надо было победить их в честном бою!
Локи: Нет, устроить ловушку.
Тор: В бою!
Локи: Ловушку!
Тор: В бою!
Локи: Ловушку!
Фригг: В лесу раздавался топор дровосека...
Тор: АГААА! Я же говорю! Топор! Я выиграл!
Фригг - Одину: Мне кажется, на утреннике у нас могут возникнуть определенные проблемы.(С) сперто
пятница, 27 апреля 2012
четверг, 01 декабря 2011
Медитация. Очищение энергетических центров.
1. Расслабление
2. Муладхара : находится в районе копчика, цвет красный, надпочечники…
Представляем в основании позвоночника маленький бильярдный шарик красного цвета (можно цветок), он вращается по часовой стрелке, излучает красный цвет в ноги, вверх по туловищу, в руки, шею и голову до кончиков волос, цвет излучается из нашего цвета, мы находимся в красном облаке….
Вариант: красная пылающая дверь.
3. Свадхистана: (всё аналогично) оранжевый, два пальца ниже пупка, половые железы.
Вариант: Большая оранжевая тыква на залитом солнцем лугу.
4. Манипура: солнечное сплетение, жёлтый, поджелудочная.
Вариант: янтарная слеза Солнца.
5. Анахата: сердце, зелёный, тимус.
Вариант: зелёный или изумрудный древний лес.
6. Вишудха: горло, голубой, щитовидная, паращитовидная.
Вариант: голубая волна под серебристым светом Луны.
7. Аджна: синий, третий глаз, шишковидная.
Вариант: синяя морская пучина.
8. Сахасрара: родничок, фиолетовый, гипофиз.
Вариант: фиолетовый камень на морском дне.
9. Для первого варианта можно представить себя внутри яйца (аура) , почистить и залатать его, потом снова ощущение тела и выход.
Для второго варианта возвращение в том же порядке (вниз по центрам).
1. Расслабление
2. Муладхара : находится в районе копчика, цвет красный, надпочечники…
Представляем в основании позвоночника маленький бильярдный шарик красного цвета (можно цветок), он вращается по часовой стрелке, излучает красный цвет в ноги, вверх по туловищу, в руки, шею и голову до кончиков волос, цвет излучается из нашего цвета, мы находимся в красном облаке….
Вариант: красная пылающая дверь.
3. Свадхистана: (всё аналогично) оранжевый, два пальца ниже пупка, половые железы.
Вариант: Большая оранжевая тыква на залитом солнцем лугу.
4. Манипура: солнечное сплетение, жёлтый, поджелудочная.
Вариант: янтарная слеза Солнца.
5. Анахата: сердце, зелёный, тимус.
Вариант: зелёный или изумрудный древний лес.
6. Вишудха: горло, голубой, щитовидная, паращитовидная.
Вариант: голубая волна под серебристым светом Луны.
7. Аджна: синий, третий глаз, шишковидная.
Вариант: синяя морская пучина.
8. Сахасрара: родничок, фиолетовый, гипофиз.
Вариант: фиолетовый камень на морском дне.
9. Для первого варианта можно представить себя внутри яйца (аура) , почистить и залатать его, потом снова ощущение тела и выход.
Для второго варианта возвращение в том же порядке (вниз по центрам).
23.11.2011 в 10:36
Пишет Tradis:Круговорот воды в природе.
Мировое Древо, Древо Лерад, Древо Предела (mjöt-viðr, букв. Древо Меры, “Прорицание вёльвы”)... Даже бесконечное мы представляем, лишь мысленно ограничив, всего лишь очень-очень большим, из-меримым. Положив бесконечному предел.
Осторожно: шизотерика!
URL записиМировое Древо, Древо Лерад, Древо Предела (mjöt-viðr, букв. Древо Меры, “Прорицание вёльвы”)... Даже бесконечное мы представляем, лишь мысленно ограничив, всего лишь очень-очень большим, из-меримым. Положив бесконечному предел.
Осторожно: шизотерика!
пятница, 14 октября 2011
Этот праздник практически аналог Самайна.
КРАТКАЯ СПРАВКА
Около начала второй декады октября славяне отмечают большой праздник – Осенние деды – день поминовения Предков, поминок своих родных, «Дедов» - духов Предков, покинувших Явь и находящихся в Ирие.
Каждый готовит для своих собственных предков Требу – будь то Пирог или булочка, печенье или зерно, и во время обряда сам же ее приносит.
В этот день особо почитается Сварог Небесный, как прапредок всех славян, а так же Род – Вседержитель, как великий дух жизни.
По некоторым данным, дата эта на самом деле приходится на 31 октября, т.е. совпадает с т.н. "Хэллоуином", больше известным в славянской традиции, как Духов день. Этот праздник противоположен осенним дедам, т.е. Радонице, 30 апреля. Тогда отмечали т.н. "Вальпургиеву ночь", когда беспутные духи да нечисть разная гуляла последний день в году. А теперь же наоборот, начинается ее время. Поэтому и вырезали из тыкв головы с глазницами и ртами, ставили внутрь свечку, да сами рядились в маски да личины разные.
В оба этих дня почитали Предков.
читать дальше
КРАТКАЯ СПРАВКА
Около начала второй декады октября славяне отмечают большой праздник – Осенние деды – день поминовения Предков, поминок своих родных, «Дедов» - духов Предков, покинувших Явь и находящихся в Ирие.
Каждый готовит для своих собственных предков Требу – будь то Пирог или булочка, печенье или зерно, и во время обряда сам же ее приносит.
В этот день особо почитается Сварог Небесный, как прапредок всех славян, а так же Род – Вседержитель, как великий дух жизни.
По некоторым данным, дата эта на самом деле приходится на 31 октября, т.е. совпадает с т.н. "Хэллоуином", больше известным в славянской традиции, как Духов день. Этот праздник противоположен осенним дедам, т.е. Радонице, 30 апреля. Тогда отмечали т.н. "Вальпургиеву ночь", когда беспутные духи да нечисть разная гуляла последний день в году. А теперь же наоборот, начинается ее время. Поэтому и вырезали из тыкв головы с глазницами и ртами, ставили внутрь свечку, да сами рядились в маски да личины разные.
В оба этих дня почитали Предков.
читать дальше
четверг, 22 сентября 2011
Через несколько лет после окончания вуза, группа выпускников собралась и пришла в гости к своему старому профессору. Когда разговор зашел о работе — выпускники начали жаловаться на многочисленные трудности и жизненные проблемы. Профессор предложил гостям кофе и пошел на кухню.
Вернулся он с подносом , на котором был кофейник и множество самых разных чашек — фарфоровых, стеклянных, пластиковых, парой глиняных кружек, изящных, с ручечками разных размеров и золотыми ободками, украшающими чашки. И чашек было больше, чем людей.
Когда гости разобрали чашки, профессор сказал:
«Если вы заметили, все дорогие чашки разобраны. Никто не выбрал простые и дешевые чашки.
Желание иметь для себя только лучшее и есть источник ваших проблем. Поймите, что чашка сама по себе не делает кофе лучше или вкуснее. Иногда она красива и дорога, иногда скрывает то, что мы пьем.
Но пустая чашка без кофе нам не интересна. То, что вы действительно хотели — было кофе, а не чашка.
Но вы сознательно выбрали лучшие чашки. А затем разглядывали, кому какая чашка досталась…
А теперь представьте: жизнь — это кофе, а работа, деньги, положение, социум — это чашки.
Это всего лишь инструменты для хранения жизни. То, какую чашку мы имеем, не определяет и не меняет качества и вкуса жизни.
Иногда, концентрируясь только на чашке, мы забываем насладиться вкусом самого кофе. Наслаждайтесь своим кофе! У самых счастливых людей нет всего лучшего. Но они видят лучшее в том, что есть.
Для них счастье в том, чтобы «хотеть и радоваться тому, что уже есть», а не в том, чтобы «иметь то, что хочешь»…
Вернулся он с подносом , на котором был кофейник и множество самых разных чашек — фарфоровых, стеклянных, пластиковых, парой глиняных кружек, изящных, с ручечками разных размеров и золотыми ободками, украшающими чашки. И чашек было больше, чем людей.
Когда гости разобрали чашки, профессор сказал:
«Если вы заметили, все дорогие чашки разобраны. Никто не выбрал простые и дешевые чашки.
Желание иметь для себя только лучшее и есть источник ваших проблем. Поймите, что чашка сама по себе не делает кофе лучше или вкуснее. Иногда она красива и дорога, иногда скрывает то, что мы пьем.
Но пустая чашка без кофе нам не интересна. То, что вы действительно хотели — было кофе, а не чашка.
Но вы сознательно выбрали лучшие чашки. А затем разглядывали, кому какая чашка досталась…
А теперь представьте: жизнь — это кофе, а работа, деньги, положение, социум — это чашки.
Это всего лишь инструменты для хранения жизни. То, какую чашку мы имеем, не определяет и не меняет качества и вкуса жизни.
Иногда, концентрируясь только на чашке, мы забываем насладиться вкусом самого кофе. Наслаждайтесь своим кофе! У самых счастливых людей нет всего лучшего. Но они видят лучшее в том, что есть.
Для них счастье в том, чтобы «хотеть и радоваться тому, что уже есть», а не в том, чтобы «иметь то, что хочешь»…
вторник, 06 сентября 2011
И снова грабли! 
Наступив на грабли:
•Овен придет в такую ярость, что сломает их, но в процессе получит ими ещё раз пять по голове.
•Телец будет наступать на грабли снова и снова, пока они не сломаются.
•Близнецы смогут решить, куда им идти, только после того, как понаступают на все грабли.
•Рака только грабли заставят сделать шаг вперед.
•Лев будет рассказывать всем, как это прикольно, и советовать всем сделать то же самое.
•Дева будет наступать медленно и методично. Дева уверена, что, если наступить правильно, все обойдется.
•Весы будут очень долго сомневаться, и, приняв единственно верное решение, наступят на самые большие и тяжелые грабли.
•Скорпион если и заметит, что это были грабли, то вряд ли об этом вообще задумается.
•Стрелец обязательно постарается взять реванш и наступит повторно.
•Козерог, наступив на грабли, поймет, что он на них наступил, но вряд ли это что-то значит.
•Водолей наступит только на приглянувшиеся ему грабли.
•Рыбы, наступив на грабли, будут всю жизнь себя за это винить. Единственное утешение для них, что благодаря им, на грабли не наступил кто-то другой.
Наступив на грабли:
•Овен придет в такую ярость, что сломает их, но в процессе получит ими ещё раз пять по голове.
•Телец будет наступать на грабли снова и снова, пока они не сломаются.
•Близнецы смогут решить, куда им идти, только после того, как понаступают на все грабли.
•Рака только грабли заставят сделать шаг вперед.
•Лев будет рассказывать всем, как это прикольно, и советовать всем сделать то же самое.
•Дева будет наступать медленно и методично. Дева уверена, что, если наступить правильно, все обойдется.
•Весы будут очень долго сомневаться, и, приняв единственно верное решение, наступят на самые большие и тяжелые грабли.
•Скорпион если и заметит, что это были грабли, то вряд ли об этом вообще задумается.
•Стрелец обязательно постарается взять реванш и наступит повторно.
•Козерог, наступив на грабли, поймет, что он на них наступил, но вряд ли это что-то значит.
•Водолей наступит только на приглянувшиеся ему грабли.
•Рыбы, наступив на грабли, будут всю жизнь себя за это винить. Единственное утешение для них, что благодаря им, на грабли не наступил кто-то другой.
среда, 31 августа 2011
Эйнштейн, Паскаль и Ньютон играют в прятки. Эйнштейн считает, а тем временем Паскаль и Ньютон должны прятаться. Паскаль убегает и успешно прячется, а Ньютон и не собирается никуда бежать. Вместо этого он чертит вокруг себя на земле квадрат. Эйнтштейн открывает глаза и говорит
- Ньютон, как же просто было тебя найти!
- Ничего подобного - отвечает он - Ты нашёл Паскаля! Обрати внимание на землю - один Ньютон в квадрате!
No. 10
Физик, инженер и математик принимают участие в эксперименте. Каждого запирают в комнате с банкой бобов. Через три дня исследователи по очереди открывают двери.
В первой комнате они обнаруживают довольного физика, покрывающего пол и стены формулами. Консервная банка аккуратно открыта. На вопрос как он это сделал, он отвечает:
- О, я просто приложил нагрузку к точкам напряжения.
В следующей комнате инженер, он сидит в углу, а рядом раскуроченная банка. На вопрос, как открыл, отвечает:
- Я наработал её до точки отказа.
Наконец, открывают третью дверь. Там на полу сидит математик, обнимает банку, качается взад-вперёд и бормочет:
- "Предположим, что банка открыта, предположим, что банка открыта, предположим, что банка открыта…"
Математик жене:
- Какая ты у меня компактная!
- Маленькая и хрупкая?
- Нет, замкнутая и ограниченная.
- Так вот, уважаемые студенты, алкоголь, содержащийся в одной кружке пива, убивает 106 клеток головного мозга
- Профессор, а сколько всего клеток?
- 1012.
- Так что же, две кружки пива и все?
- Ньютон, как же просто было тебя найти!
- Ничего подобного - отвечает он - Ты нашёл Паскаля! Обрати внимание на землю - один Ньютон в квадрате!
No. 10
Физик, инженер и математик принимают участие в эксперименте. Каждого запирают в комнате с банкой бобов. Через три дня исследователи по очереди открывают двери.
В первой комнате они обнаруживают довольного физика, покрывающего пол и стены формулами. Консервная банка аккуратно открыта. На вопрос как он это сделал, он отвечает:
- О, я просто приложил нагрузку к точкам напряжения.
В следующей комнате инженер, он сидит в углу, а рядом раскуроченная банка. На вопрос, как открыл, отвечает:
- Я наработал её до точки отказа.
Наконец, открывают третью дверь. Там на полу сидит математик, обнимает банку, качается взад-вперёд и бормочет:
- "Предположим, что банка открыта, предположим, что банка открыта, предположим, что банка открыта…"
Математик жене:
- Какая ты у меня компактная!
- Маленькая и хрупкая?
- Нет, замкнутая и ограниченная.
- Так вот, уважаемые студенты, алкоголь, содержащийся в одной кружке пива, убивает 106 клеток головного мозга
- Профессор, а сколько всего клеток?
- 1012.
- Так что же, две кружки пива и все?